Юный пациент бросил на него острый взгляд, очевидно заподозрив в словах Гая насмешку. Я заметил, что большие неуклюжие руки молодого человека испещрены бледными рубцами. Гай встал и с улыбкой протянул флакон.

– Помните, – предупредительно подняв палец вверх, произнес он, – четыре раза в день. И еще прикладывайте его к ране на ноге, которой вы обязаны вашему худо-лекарю.

– Да, сэр. – Молодой человек встал. – Я чувствую, что жар уже уходит. Последнюю неделю рана адски горела даже от прикосновения ткани рукава. Весьма вам благодарен, сэр.

Достав из-за пояса кошелек, молодой человек протянул аптекарю четыре пенса серебром, после чего вышел из лавки. Когда он скрылся за дверью, Гай обернулся ко мне и, слегка усмехнувшись, произнес:

– Прежде, когда люди отпускали в разговоре со мной подобные замечания, я обычно говорил им, что мы в Гранаде производим собственный снег. Теперь же я с ними соглашаюсь. Надо сказать, что они до конца никогда не уверены, шучу я или нет. Так или иначе, но это помогает им обо мне помнить. По крайней мере, этот парень расскажет про меня своим друзьям в Лотбери.

– Он литейщик?

– Да, сэр Петтит только что прошел курс обучения. Весьма серьезный молодой человек. Он пролил раскаленный свинец на руку. Но будем надеяться, что это старое доброе средство поможет ему.

– Вам приходится постигать азы предпринимательства, – с улыбкой заметил я, – превращать особенности своей внешности в преимущества.

Аптекарь Гай Малтон, в прошлом брат Гай Малтон, после падения Гранады вместе со своими родителями, людьми мавританского происхождения, бежал из Испании. Врачебное образование он получил в Лувейне. Мы с ним подружились в монастыре в Скарнси во время моей миссии, имевшей место три года назад. В те трудные времена он оказал мне неоценимую поддержку и помощь. Поэтому, после того как монастырь был уничтожен, я со своей стороны приложил все старания, чтобы помочь брату Гаю обрести лекарскую практику в Лондоне. Ввиду темного цвета его кожи и папистского прошлого коллегия докторов отказалась принять его в свои члены. Зато с помощью небольшой взятки мне удалось определить его в гильдию аптекарей, и за короткое время Гай сумел неплохо развернуться на этом поприще.

– Сэр Петтит прежде обратился к профессиональному лекарю, – покачал головой Гай. – Тот наложил ему на ногу шов, чтобы оттянуть боль из руки. А когда рана на ноге начала воспаляться, убедил парня в том, что это хороший признак. Дескать, его задумка начала работать.

Гай снял с себя аптекарский колпак, выпустив на волю густую гриву кудрявых волос, которые некогда были черными, а теперь почти полностью побелели. Было несколько странно видеть его таким. Он внимательно оглядел меня своим острым взглядом, потом спросил:

– Как вы себя чувствовали в этот последний месяц, Мэтью?

– Лучше. Делаю упражнения два раза в день, как прилежный ученик. Спина беспокоит меня гораздо меньше. При условии, что я не поднимаю тяжестей. Как, например, случилось в гостинице Линкольна, когда мне пришлось ворошить кипы различных бумаг, которые скопились в моей комнате.

– Надо было поручить эту работу своему клерку.

– Джон Скелли имеет свойство производить такой беспорядок, что после него ничего невозможно найти. Уникальный экземпляр в своем роде, прямо вам скажу.

– Вы мне позволите взглянуть на вашу спину? – улыбнувшись, спросил Гай.

Он встал, зажег свечу, от которой по комнате растекся сладостный аромат, и закрыл ставни на окнах. Тем временем я снял рубашку и дублет. Гай был единственным человеком, которому я позволял смотреть на свою изуродованную спину. Он велел мне встать, распрямил плечи и предплечья, затем сам зашел сзади и начал аккуратно обследовать рукой мышцы.