Надеюсь, что Гриша всё-таки знает, как мне помочь, без вот этого всего! Ну должны же быть какие-то исключения, позволившие бы мне отказаться от этой авантюры без репутационных потерь. Речь-то сейчас идёт не о мифической потере чести, а о вполне реальном падении акций компаний моего отца, чтоб Полянского приподняло и прихлопнуло!

В лабораториях я помчался прямиком к кабинету. Распахнул дверь, забыв даже постучаться, ввалился в комнату, с трудом переводя дыхание. В мою сторону полетела миниатюрная молния, едва не задев щёку, но я даже не обратил на неё внимания. Да я даже не дёрнулся в сторону, просто отмахнулся от неё, как от надоедливой мухи.

– Дмитрий, что случилось? – Григорий скрестил руки на груди и нахмурился. – Почему ты пребываешь в таком нездоровом возбуждении?

– Потому что я не хочу драться на этой идиотской дуэли! – выпалил я, закатывая глаза.

– На какой дуэли? – вот сейчас призрак выглядел удивлённым.

– Между мной и Полянским! Этот дятел бросил мне вызов. Видите ли, я его оскорбил! Надо же, какой ранимый. Тварь мелкотравчатая. – Довольно эмоционально объяснил я нюансы предстоящей дуэли.

– Полянский, Полянский, – задумчиво пробормотал Лазарев. – Что-то знакомое. А, вспомнил: посредственности, – он махнул рукой. – С Клещёвыми постоянно пытались интриги плести против нас, думая, что мы дегенераты и этого не замечаем. Но у них не было харизмы и талантов Клещёвых. Просто вечные неудачники. Не успевали вернуться из изгнания, как снова туда отправлялись, после очередной скучной и предсказуемой до икоты интриги.

Я задумчиво смотрел на него. Прав был Егор, не нужно было с его семьёй поступать так, как поступили. Достаточно было изгнания. Тем более, что это, похоже, было самое распространённое наказание для не слишком провинившихся Родов.

Всё-таки, это очередные бредни фанатиков, что Тёмные целые семьи вырезали. Нет, инициаторы и основные участники разных заговоров и преступлений наверняка шли на компост, а особо провинившиеся в лаборатории на опыты. Но все остальные представители Родов просто собирали монатки и отправлялись подальше от столицы, чтобы на глаза Лазаревым не попадаться.

Гриша тем временем продолжал говорить:

– Эти Полянские всегда были слабыми и поддающимися влиянию более сильных. И да, не могу не согласиться с твоими выводами: они всегда были чувствительными, обидчивыми и довольно ранимыми, – усмехнулся он. – Ничего примечательного. Я их даже сразу и не вспомнил. – Лазарев пожал плечами, но затем нахмурился. – Постой, дуэль между тобой и Полянским?

– Ну да! – я рухнул в кресло и закрыл руками лицо. – Я уже полчаса пытаюсь тебе это объяснить.

– Ты что-то путаешь. – Уверенно заявил Григорий. – Тёмным запрещено драться на дуэлях с магами и простыми смертными. Только с вампирами, эльфами и между собой.

– Почему? – я не отрывал руки от лица, поэтому мой голос прозвучал глухо.

– Что бы про нас ни говорили, но мы не стремились к уничтожению всего живого, – Григорий сел в другое кресло и задумался. – У мага нет шанса против Тёмного в честной дуэли. Хотя бы потому, что резерв источника даже у архимага конечный, в отличие от резерва Тёмного, даже самого слабого.

– Вообще-то это не я вызвал этого придурка, и теперь меня заставляют принять вызов, – я отнял руки от лица, уже прямо посмотрев на Лазарева.

– Это ничего не меняет. – Покачал головой Григорий. – Тебе нельзя драться на обычной магической дуэли, если ты не хочешь прокричать на всех углах о том, что ты Тёмный. Как по мне, я был бы только «за», но ты ещё не готов к тому, чтобы противостоять толпе, мечтающей тебя растерзать. Хотя, есть одна лазейка, позволяющая не привлекать к твоей персоне слишком пристальное внимание. Ещё при моем отце была внесена поправка в дуэльный кодекс: чтобы у соперников Тёмных появилась хоть тень шанса, дуэль можно было проводить, но только классическую.