Если честно, мне было как-то неловко закладывать Элиана перед толпой народа. Но, во-первых, я сказала чистую правду, во-вторых, он сам предложил, чтобы его проверили каким-то местным детектором лжи. Если врет, то с чего вдруг я должна его покрывать? А если нет, тогда мои слова, возможно, помогут разобраться в том, что произошло.

- Я не звал ее, - возмутился он.

Прозвучало довольно обидно. Примерно как «я ее не звал, сама приперлась».

- Расскажите подробнее, - потребовал Гартис.

- Вчера вечером я проходил мимо зеркала и вдруг увидел в нем девушку. Керию Лану. То есть я не знал, конечно, кто это. Остановился и смотрел, пока она не исчезла. И этой ночью увидел снова. А потом… она оказалась у нас в комнате. На полу перед зеркалом. И тут пришел мой брат.

- Значит, вы утверждаете, что ничего не делали? – снова вмешался Глай. – Вообще ничего? И даже не думали о ней?

- Ну… думал. Но уж точно не звал, тем более с помощью ночных заклинаний.

Думал? Интересно, что такого ты обо мне думал?

Я почувствовала себя так, словно наши интимные отношения обсуждали на профсоюзном собрании. Хотя какие там интимные и вообще – какие там отношения?

- Что ж, это мы сейчас выясним.

Парень, которого послали в башню, обернулся на удивление быстро, видимо, до нее было недалеко. Он нес завернутый в знакомую лиловую драпировку шар на вытянутых руках, подальше от себя. Поднялся на сцену и положил опасный груз на скамью рядом с Элианом.

- Ну, - язвительно улыбнулся Глай, - что ж вы медлите, юноша? Или все-таки надеялись нас обмануть?

12. 11.

Элиан, кажется, хотел ответить, но сдержался. Снял с шара ткань и положил на него руки. Зал замер. Вот уж точно, пролети муха – услышали бы.

На вид это была маленькая луна – как выглядит в полнолуние. Тот же цвет, тот же рельеф. Но под ладонями она начала наливаться красным, потом малиновым – словно раскаленный металл. Мне показалось, что вот-вот раздастся крик боли от ожога, но Элиан с насмешливой улыбкой смотрел на Глая, которой едва не лопался от злости.

Прошло несколько напряженных минут, после чего ярко-малиновое сияние начало тускнеть и постепенно погасло. Элиан снял руки с шара и продемонстрировал ладони сперва Глаю, потом залу, который отреагировал еще одной порцией рева. На этот раз определенно радостного. Похоже, по самому тяжелому пункту обвинения – применению ночной магии – Элиан был оправдан. И даже сквозь мое ледяное равнодушие проникла искра этой радости.

Хотя понятнее, конечно, не стало. Если не он, то кто звал меня? Неужели все-таки Марис? Да нет, не может быть. Ведь Элиан утверждал, что тот пришел, когда я уже оказалась здесь. Если бы это было неправдой, шар наверняка обжег бы его.

- А вы, керр Марис? – не сдавался Глай. – Всю ли правду нам сказали? Не хотите повторить подвиг своего брата?

Что делать, блондинам трудно скрывать свои эмоции. Уши старшего Иллера заполыхали не хуже магического шара.

- Хорошо, - сквозь зубы процедил он. – Если настаиваете. Но должен признаться, я действительно знал о том, что Элиан… ставит опыты. Мы живем в одной комнате – как я мог не знать.

- Я не сказал, что это ледяное зелье, - пришел на выручку тот. – Только то, что хочу приготовить снадобье, которое поможет поймать дракона. И что не могу заниматься этим в лаборатории, там надо каждый раз писать отчет о работе.

- Прошу вас, керр Марис, - ректор повел подбородком в сторону шара. – Если на этот раз вы сказали все, подтвердите это. Не то чтобы мы вам не верим, но ни у кого не должно оставаться сомнений.

Марис положил руки на шар, и произошла все то же самое. Когда сияние погасло, он показал ладони, как и брат. Видимо, это входило в стандартную процедуру. Радостные вопли оказались немного пожиже. Старшего братца-ботана в академии явно не слишком любили. Уж точно меньше младшего.