– Если понадобится, я готова дать показания.
– Молодец.
Буч откашлялся.
– Как ты?
– В порядке.
Ей не хотелось смотреть, как Свинцовый Зад изображает из себя доктора Фила. В бесстрастном голосе Буча О’Нила было нечто, заставлявшее ее казаться сильной.
– А что новенького насчет взорванной машины? Говорят, нашли остатки пластида. Как думаешь: работал профессионал?
– Ты сегодня ужинала?
Она нахмурилась.
– Нет.
Если учесть, сколько было съедено за обедом, можно пропустить и ужин, и даже завтрак.
Буч встал из-за стола.
– Отлично, я как раз собирался перекусить в «Тиллахе».
Он распахнул дверь и остановился в ожидании. Она не двинулась с места.
– Буч, я никуда с тобой не пойду.
– Дело твое. А я-то как раз собирался рассказать, что мы нашли рядом со взорванной машиной…
Дверь медленно закрылась у него за спиной.
Нет, она не поддастся на эту дешевую уловку. Она вовсе не собирается…
Бэт сорвалась со стула и поспешила вслед за Бучем.
Глава 8
Молочно-белая спальня сияла чистотой. Марисса ходила по комнате, не в силах принять решение. Сердцем она чувствовала, что Рэт потерял одного из братьев и страдает от боли. Она рвалась к нему на помощь, готовая обнять и утешить, согреть своим телом, как настоящая шеллан, понимая разумом, что ее ждет прием не из теплых.
Все в их отношениях было не так.
Поначалу Марисса еще пыталась что-то наладить. Она пришла за советом к Уэлси: спросить, как ей себя вести, чтобы завоевать расположение Рэта.
У Тормана с Уэлси было то, о чем Марисса мечтала. Они жили душа в душу, спали в одной постели, вместе плакали и вместе смеялись. Торман берег Уэлси.
Он был с нею рядом в тяжелые, но, слава богу, редкие дни, когда она становилась способной к зачатию. Он утолял ее ненасытное желание своим телом, пока этот период не заканчивался.
У Мариссы с Рэтом было иначе. Он ничего не делал ни для нее, ни с ней. Когда наступали критические дни, ей приходилось обращаться за помощью к брату. Тот был врачом и знал, как облегчить страдания. Обычно прописывал холодные обливания и успокоительное, но такая практика ставила и ее, и Хаверса в неловкое положение.
Как ни надеялась Марисса на помощь подруги, из этого ничего не вышло. Сдержанные ответы Уэлси никаких знаний не добавили. Зато сочувствующие взгляды показали, сколь многого она лишена.
Господи, как мучительно одиночество.
Марисса закрыла глаза и снова почувствовала боль Рэта.
Надо попытаться встретиться с ним. Ему очень плохо. И – что остается ей в этой жизни, если не он?
Она взглянула на будильник от Тиффани, стоявший на столике рядом с кроватью.
Чтобы застать его дома, отправляться нужно было сейчас.
Марисса глубоко вздохнула и дематериализовалась.
Рэт медленно поднялся с колен, с трудом выпрямляя спину, стряхнул впившиеся в кожу камни.
В дверь постучали. Он позволил замку открыться. Наверное, опять Фриц.
Почувствовав запах океана, Рэт прикусил губу.
– Ты зачем здесь, Марисса? – Не оборачиваясь, он проскользнул в ванную и прикрылся полотенцем.
– Позвольте помочь вам умыться, милорд. Я обработаю раны. Я могу…
– Мне не нужна помощь.
Он мастерски залечивал раны сам. К утру от них и следа не останется.
Рэт подошел к шкафу, чтобы выбрать одежду. Так: черная рубашка, кожаные брюки, трусы… Черт, только не эта жуть от BVD. Лучше уж надеть штаны на голый зад, чем умереть в таких подштанниках.
Первым делом, нужно навестить дочь Дариуса. Времени до ее превращения осталось совсем немного. Потом связаться с Вишу и Фури и выяснить, что удалось разузнать о мертвом лессере.
Рэт уже собирался сбросить полотенце и начать одеваться, как вспомнил о Мариссе. Обернулся и увидел, что она еще в комнате.