— Рик! – встала, поворачиваясь, — Я же никуда не денусь. Лишь на время поменяю черты лица.

— Ты поняла, о чем я. И вообще, меня коробит от одной мысли, что ты будешь где-то там, на клятом Отборе. Да, Князь сто процентов не обратит внимания, но… Он будет рядом.

Не ожидала, что придется убеждать Рикона в успехе нашей операции. Это его работа! Разве не я должна сейчас биться в истерике от страха?

— Посмотри, — схватила свиток и рывком его развернула, — Посмотри на нее. И скажи, что присутствие рядом с ней Повелителя может что-то изменить в ее судьбе.

Он молчал, потому я сама рассмотрела портрет своего будущего лица. Слишком крупный нос, маленькие, близко посаженные карие глаза, мясистые губы. Все это в ареоле пушистых рыжих кудрей.

— Это точно не тот типаж, что ему по вкусу. Он предпочитает таких, как я. И если мы отойдем от плана и попытаемся уехать прямо сейчас, Князь найдет меня, а вас с Зелей вздернет на рее и отправит по морю, с очередным кораблем-призраком. В лучшем случае.

Рик шагнул ко мне, со скрипом отодвигая мешающий стул и обнял. Я вжалась в твердую грудь лбом, сминая в кулаках пергамент и зажмурилась. Что есть сил, до белых пятен. Всего две недели – не вечность. Но, как же страшно. А вдруг поймет, раскроет, или сама себя выдам? Страшно даже представить.

— Ты права, конечно же, права. Прости, родная. Все получится, — отстранился, обхватывая мое лицо ладонями.

Поцеловал в губы – крепко и долго, насколько хватило воздуха. Я даже чуть пошатнулась в его руках, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Мягко оттолкнула, тяжело дыша.

— Иди! Не знаю, как долго буду мучиться над преображением, а ночь не бесконечная.

— К сожалению…

— Пришли ко мне Зельнаву, — отошла к зеркалу, опершись на тумбу дрожащими руками. – И еще, Рик?

Поймала его взглядом у выхода из комнаты. Он остановился.

— Что?

— Твой домовой умеет чай заваривать? И я бы не отказалась от чего-то вроде плюшек или пирожков.

Рикон улыбнулся и кивнул.

— Вот такой я негодный хозяин, гостей голодными держу… Сейчас всё будет!

Он исчез из вида, а я вернулась к тому, зачем села перед зеркалом с самого начала. Только теперь у меня был мятый пергамент с портретом одной из участниц Отбора. И гораздо меньше времени на попытки перекроить свое лицо.

4. Глава 4

В комнату осторожно пробирались первые лучи рассвета, когда я тихонько прикрыв за собой дверь, выбралась в сени. Обула чьи-то тапки – большие, растоптанные, с подмятыми задниками, и выскользнула за порог.

Пахло утренней свежестью, умытыми росой цветами и хвойным лесом. Прикрыв глаза, вдохнула полной грудью этот вкусный воздух, постояла немного, не шевелясь и прислушиваясь к звукам природы. Она жила своей жизнью, все время пребывая в движении: то ветер пошевелит ветвями или скользнет по траве, то зачирикают синички, вспорхнув стайкой с развесистой рябины. А сейчас вот дятел неподалеку постукивает, выискивая в коре завтрак.

Хорошо! И покидать это место совсем не хочется.

Стянув с плеч мантию, сложила ее в несколько раз, постелила на порог и присела. Ночью у меня всё получилось. Далеко не сразу, с попытки, наверное, четвертой или даже пятой — так устала вчера, что даже не помню. Но лицо я себе изменила. Даже больше, с небольшим привесом в виде бородавки на брови. Ее не было на портрете, но объяснить это просто – художник не счел нужным, изобразить сей недостаток. А проверять мои слова никто не станет.

Насколько известно, на Отбор приедут девушки со всего королевства. Князь ни одну из них не знает, ему посылались портреты. Естественно, сам он их не отбирал – это делал распорядитель, учитывая вкусы своего господина. Рикон нашел мой новый образ среди портретов по той или иной причине забракованных.