Нет, в случае чего – только кремация. Так они хотя бы сгорят оба. Никаких кладбищ и погребений – эти ползучие козявки в земле не едят кости, а только обгладывают их! Нет уж, они сгорят вместе… Господи, что он несет! Это точно болезнь. Но куда с этим обращаться? Кто может ему помочь? Кларисса? Берли? Мунингант, специалист по костям? Ну да, Мунингант. Точно?

– Привет! – воскликнула Кларисса и так страстно поцеловала его, что он содрогнулся от близости ее твердых зубов и челюстей.

– Привет, – промямлил он, весь дрожа, – и вытер губы запястьем.

– Ты еще больше похудел. Ну, как сделка – все получилось?

– Ну, да. Вроде бы. Да… – сказал он.

Кларисса пришла в восторг. И поцеловала его еще раз. Проклятье! Из-за этой паранойи он теперь не получал удовольствия от поцелуев. Дальше был долгий, ненатурально веселый ужин, во время которого Кларисса хохотала и старалась его подбодрить.

Харрис то и дело поглядывал на телефон, несколько раз даже снимал трубку, но, подержав в руке, клал на место.

Вошла жена, на ходу надевая пальто и шляпу.

– Извини, бутуз, но мне надо идти! – со смехом проговорила она и слегка ущипнула его за щеку, – ну не грусти! Я только схожу часа на три в Красный Крест – и вернусь. А ты пока ляг, поспи. Ну, прости, милый, мне очень надо.

Когда Кларисса ушла, Харрис дрожащей рукой набрал номер телефона.

– Месье Мунигант?

После того как трубка вернулась на рычаг, с телом Харриса начало твориться что-то невообразимое. Его тошнило, ломало, бросало то в холод, то в жар, а боли в костях были такие, что он не смог бы представить их даже в кошмарном сне. Он проглотил весь аспирин, который смог найти, пытаясь предотвратить очередной приступ. И все равно, когда через час раздался наконец звонок в дверь, Харрис лежал и не мог пошевелиться. Слезы текли у него по щекам, он тяжело дышал и выглядел таким слабым и измученным, как будто побывал на дыбе.

А вдруг там закрыто, и тогда месье Мунигант уйдет?

– Войдите, – с трудом выдохнул он, – прошу вас, входите!

Месье Мунигант вошел. Какое счастье, что дверь не заперта. Боже мой, мистер Харрис, вы ужасно выглядите. Месье Мунигант стоял в центре гостиной, все такой же темный и маленький. Харрис кивнул ему. И в ту же секунду его пронзила боль со всеми ее отбойными молотками и железными крючьями. Месье Мунигант увидел проступающие через кожу кости Харриса, и глаза его заблестели. Ну вот, теперь у него нет сомнений, что мистер Харрис психологически готов к помощи. Так ведь? Глотая слезы, Харрис слабо кивнул. Месье Мунигант все так же присвистывал, когда говорил, – кажется, этот свист был как-то связан с его языком. Но это еще бог с ним. Сквозь дрожащие веки Харрис увидел (или ему показалось?), что месье Мунигант… еще сильнее уменьшился в размерах. Да нет, конечно, показалось. Всхлипывая, Харрис принялся рассказывать о своей поездке в Финикс. Месье Мунигант сочувственно кивал. Какой же гнусный предатель этот скелет! Но ничего. Они разберутся с ним раз и навсегда!

– Мистер Мунигант, – еле слышно выдохнул Харрис, – раньше я этого не замечал, но у вас какой-то очень странный язык – трубочкой. Наверное, померещилось. Не обращайте внимания. Я немного в бреду. Но я готов. Что мне делать?

Месье Мунигант одобрительно присвистнул и подошел ближе. Он будет признателен, если мистер Харрис расслабится в своем кресле и откроет рот. Свет должен быть выключен. Так. Харрис открыл челюсть, и месье Мунигант стал вглядываться к нему внутрь. Шире, пожалуйста. В тот первый визит Харрису было трудно помочь, потому что этому сопротивлялись и его тело, и его кость. Сейчас тело этого человека готово к сотрудничеству – капризничает только скелет. В темноте голос месье Муниганта становился тоньше, тоньше, и еще тоньше, и еще… Свист тоже стал высоким и пронзительным. Так. Расслабляемся. Мистер Харрис. НАЧАЛИ!