Эльфийка наконец, рискнула приоткрыть один глаз. Но потом увидела, КТО сидит перед ней на корточках, и ошарашенно распахнула оба.

– Ну, пришла в себя, дитя природы? – насмешливо улыбнулась Белка. Все в той же рубахе, нагло утащенной из запасов предусмотрительного эльфа, с закатанными до локтей рукавами, позволяющими без труда рассмотреть чудный рисунок на ее коже. С чересчур широким воротом, не скрывающим тот же самый рисунок на груди. С тонкой талией, изумительной формы бедрами, на этот раз не скрытыми под мешковатой тканью, с хитро прищуренными голубыми глазами…

Мирена замерла, потому что не рассмотрела, с кем именно делил ложе молодой повелитель, а вот теперь узнала. Неверяще охнула. Прижала руки к лицу и даже головой помотала, чтобы избавиться от наваждения. Но Белка никуда не исчезла. Только понимающе усмехнулась и знакомым жестом провела по волосам, снимая вязаную шапочку, а заодно позволяя тяжелым прядям безнаказанно упасть на спину и закрыть ее почти до лопаток.

– Раньше я их обрезала, чтобы не мешались. Но Таррэну нравится, когда они длинные, так что пришлось оставить, – смущенно пояснила Гончая. – Правда, отправляться с вами в таком виде было не с руки, поэтому пришлось изобретать предлог, под которым это богатство удалось припрятать.

– БЕЛИК?! Так это ТЫ – его пара?! – потрясенно выдохнула эльфийка, растерянно глядя на такое знакомое лицо.

– Вообще-то, Белка, – неловко кашлянула Гончая, отодвигаясь в сторону. – Но, если надо, могу и Беликом прикинуться. Очень удобно, кстати, когда приходится морочить кому-то голову. Зато пока что никто не догадался сам. Даже ты.

– Но зачем?!

Белка тяжело вздохнула и поднялась на ноги.

– Есть причины. Пойдем, я все объясню, пока Таррэн спит, – она поймала пугливый взгляд эльфийки, брошенный в сторону спальни, и улыбнулась. – Не бойся, он не услышит: я его усыпила, чтобы перестал переживать где не надо. Трое суток на ногах никому даром не проходят, даже эльфам, поэтому пришлось узы напрягать и хитрить, а то он ни за что не стал бы отсыпаться днем. Упрямый, как не знаю кто. Но там вся порода, похоже, такая. Даже на Линнувиэле сказалась… чего лежишь? Вставай уж, шпиенка ушастая. И, заодно, дверь запри, пока других гостей нелегкая не принесла. У меня пока нет желания открываться перед твоими остроухими друзьями и щеголять тут в чем мать родила.

Мирена, слегка отойдя от шока, послушно поднялась с пола и, замедленно шагнув к двери, задвинула тяжелый засов. После чего, растерянная и опустошенная, вернулась обратно и неуверенно присела на единственный имеющийся в комнате стул. Шагнуть следом за Белкой во вторую комнату не решилась, потому что не была готова во второй раз увидеть обнаженного повелителя. А еще побоялась рассердить маленькую Гончую, которая только сейчас, в момент неуловимо быстрого прыжка стала, наконец, похожа на себя, настоящую.

Леди Мирена тяжело вздохнула, но мыслей в голове теснилось так много, что она даже не представляла, о чем спрашивать в первую очередь. О Гончих? О молодом лорде? О Серых пределах, амулете Изиара или Лабиринте безумия? О том ли, почему Гончие избрали столь необычного вожака? Почему ОНА решила скрывать свою личность от посторонних таким экстравагантным способом? Или о том, наконец, по какой причине Линнувиэль едва не сошел с ума, когда неосторожно заглянул в ее глаза?

– Таррэн? – донесся до нее мягкий шепот Белки и шелест сминаемой простыни. – Э-эй? Ты меня слышишь, любимый? Очнись на секунду, возьми немного сил для резерва, раз уж мне придется отлучиться, а потом… м-м-м, ненасытный! Хуже пересмешника временами! Куда в тебя только влезает?!