Она подошла к Евгению, сидевшему на диване, упала рядом. Спросила:

– А где Марточка? Как же ты без Марточки? Она жива?

Евгений болезненно поморщился и сказал, что Марта нездорова. Я видела, как Лола смотрела на него с непонятным выражением, раздувая ноздри… что-то происходило между этими двумя… Она сидела, касаясь плечом его плеча, и он отодвинулся.

Потом пришла Юнона – высокая, самоуверенная, красивая. Дорого одетая. Она вежливо и безразлично сказала, что рада знакомству со мной, скользнула взглядом по паре на диване и уселась в кресло. Моя персона не вызвала ее интереса, статьи Лешкиной она не читала.

– Господа, прошу к столу! – зычно объявил появившийся из кухни Павлик. – Остался последний гость, но семеро одного не ждут. Опоздавшим накроем на кухне. Прошу!

Лешка настырно ухаживал за мной и за Лолой, подкладывал, наливал и трещал без умолку. Оказалось, у Нины и Павлика сегодня годовщина свадьбы. Шесть лет в строю, сказал Павлик, вручая жене подарок – маленькую черную коробочку – и целуя в лоб. Нина вспыхнула, обняла мужа, прижалась головой к его груди.

– Горько! – рявкнул Лешка, поднимая фужер с шампанским.

Павлик поцеловал жену. Поцелуй получился долгим, все смотрели на них, наступила тишина…

– Ангел пролетел! – пробубнил драматическим шепотом Лешка. – Аж завидно. Долгих лет вам, ребята! Ура!

Новый гость позвонил в дверь, когда мы приканчивали вторую бутылку шампанского. Павлик извинился и вышел. Из прихожей слышались голоса. Они появились на пороге, и я вздрогнула – это был друг любезный Юрий Алексеевич Югжеев! Я смотрела на него, не веря глазам… Вот так поворот сюжета!

– Это Юрий, мой школьный товарищ, – представил гостя Павлик. – Юра, будь как дома. Это Юнона, Евгений, Лола, Леша Добродеев, наш папарацци, и Катюша, спетая компания замечательных людей.

Взгляд Юрия уперся в меня, на лице появилось изумление, и он стал медленно багроветь.

Семь долгих лет… В итоге мы надоели друг дружке и разбежались без слез и сожалений… даже отношений не выяснили – просто перестали созваниваться. А потом случился незабвенный Ситников, а потом… а потом… суп с котом. Он женился на длинной модели, а я до сих пор делаю вид, что мне по барабану. А Галка до сих пор смотрит на меня взглядом больной коровы, хотя считает, что виновата в разрыве я. Ну не Ситников же, кругом положительный и вообще штучная работа.

Я непроизвольно вздыхаю – кажется, я уже говорила об этом. Ладно, проехали. Больше не буду, честное слово!

Юрия усадили между Евгением и Лолой, и он немедленно стал сверлить меня неприятным взглядом. Я делала вид, что в упор его не вижу. Не понимаю, как можно было… Не понимаю! Он рождал во мне неприятие на подсознательном уровне. Позер, зануда и сноб. Мы не виделись около двух лет. Один? Не женился? Не похоже, да и кто его выдержит? Раздувая ноздри, я рассматривала его пулеметными очередями. Постарел курилка, постарел. Длинные кудри поредели, собраны в жидкий хвостик, нос обвис, выражение физии (одно из его излюбленных словечек!) кисло-высокомерное. Но по-прежнему значителен, солиден, чувствуется порода: квадратный подбородок, римский нос, прекрасной формы голова… красивые руки. Не отнимешь, признаю. Благородные седины и богемность. Лола тут же сделала стойку – поминутно просила передать воду, положить салат, налить вина…

…А потом мы говорили о любви. Распределившись, кто на диван, кто в кресла. Инициатором выступил Лешка, которому хотелось болтать и не терпелось рассказать историю, имевшую место быть с ним этим летом.