Лапирд, шестой наследник барона, не мог претендовать на земли отца ни в каком виде. К тому же прошлым летом жена старшего сына барона принесла тройню, и по закону Этельгрина у этих внуков прав гораздо больше. Так что Лапирд копил с тех самых пор, как ему исполнилось десять лет, откладывая в сундук половину ежемесячного содержания.

Когда ему исполнилось шестнадцать, он смог нанять себе дружину. Правда, совсем небольшую, в шесть человек, но это были настоящие сорвиголовы, с которыми не зазорно и в Активную Тьму отправится. Так что Лапирд попрощался с семьёй, повесил на шею знак Бога Света, подаренный матерью, и отправился на север, где, по слухам, Тьма поглотила большое поселение уже много лет назад. Бессмертные почему-то не слишком охотно сражались с ней, а значит, у родовитого бессребреника был шанс обрести славу, почёт, а в случае удачи – свободную, никому не принадлежащую землю.

Кто же знал, что наёмников тоже нужно выбирать с умом. Есть те, для кого слова «честь» и «честность» не пустой звук, а есть…

Впрочем, поначалу Лапирд не догадывался о своей судьбе. Ничто не предвещало беды, в седельных сумках позвякивали остатки сэкономленных денег, а у сердца, под бронёй, лежало рекомендательное письмо от отца. Письмо надлежало отдать правителю, чьи владения граничили с территориями Активной тьмы. Старый друг барона мог помочь провизией, лекарями и советом.

Вот только в Глубоких топях наёмники избили своего работодателя, надругались над ним, перебили обе ноги, забрали письмо, деньги и бросили среди болот, думая, что он мёртв. Единственное, что не тронули – божий знак. Небольшой сияющий шарик на нитке. Решили, что незачем привлекать лишнее внимание истинных властителей Этельгрина.

Но Лапирд очнулся. И смог бы выжить, если бы пополз на восток, в сторону деревни нечестивцев. Но юноша двинулся на юг. Переломанные ноги причиняли ужасные страдания и к тому же не давали подняться и оглядеться. Приходилось нелегко. Он полз очень долго, с трудом, ломал ногти о коряги, отбивался от злобной мошкары и старался не попадать в поле зрения блуждающих огоньков. Несостоявшийся юный правитель глотал злые слёзы, до крови кусал губы и еле сдерживал стоны боли. Единственное, что придавало ему сил – мысль о возмездии. А ещё его изнутри пожирала обида на богов. В какой-то момент он даже стал молиться, но не своему Светлому покровителю, который предал, а Тьме. В какой-то момент ему даже показалось, что Тьма ответила – привиделась прекрасная обнажённая женщина с длинными чёрными волосами и печальными глазами. Она присела на корточки и поцеловала его в лоб, ласково, как матушка. Но, когда Лапирд моргнул, женщина исчезла. Амулет на шее сильно нагрелся, но тут же остыл, оставив после себя лишь ожоговый волдырь на груди.

А потом юноша попал прямо в объятия волков: его путь привёл к логову. Возможно, добыча впервые сама приползла к хищникам, но это и не важно – звери не растерялись. От Лапирда остались только кости. Голову мать стаи утащила вниз, в своё логово, чтобы слепые молочные щенки знали запах человечины. Нечасто такой обед попадается, а будущее поколение должно понимать, кто на болотах самый опасный и в то же время самый вкусный. Именно так амулет Света попал в глубины холма, чтобы долгие годы там проваляться.

То, что «видение», а точнее, прокрученное передо мной видео, было отвратительно натуралистичным, мягко, очень мягко сказано. И мальчишку насиловали и избивали «без купюр», и плакал он, ползая по кочкам так, что моё виртуальное сердце разрывалось от жалости, и ели его, рыча от удовольствия, вблизи и неспешно. А главное, я не могла закрыть глаза или скипнуть, в смысле, промотать запись.