– Когда-то это был заповедный лес. Здесь жили дриады. Звенели ручьи. Потом случилось что-то. Какой-то злобный дух поселился в этом лесу. Зверье и птицы покинули его. А путники стали обходить его стороной…

После такого рассказа, мы с подругой в обалдении уставились на Тимофея. Любаша, набрав в грудь воздуха, возмущенно заговорила.

– Так какого… лешего, мы здесь ночевать собрались?! И без этого леса жути хватает! И ты хочешь, чтобы после всего, что ты рассказал, мы остались здесь на ночевку!?

Тимофей грустно улыбнулся.

– Здесь нам ничего не угрожает. Только, если мы зайдем в самую чащу. Поэтому, мы здесь переночуем, а завтра, пока на небе солнце, нам надо будет перейти лес. Другой дороги к горам нет. Этот лес тянется на сотни верст в обе стороны. Чтобы обойти его нужен не один месяц. А я так думаю, что у вас нет этого времени.

Он продолжил собирать хворост, а мы с Любаней глубоко задумались над полученной информацией. Несмотря на заверения Тимофея, что здесь, на опушке, нам ничего не угрожает, беспокойство не покидало нас. И мы, то и дело, оглядывались на возвышающую позади нас стену уродливого леса. Мы собрали достаточно дров, натаскали свежих охапок трав для постели, и разожгли костер. Его пламя отодвинуло тьму и на поляне стало уютнее. Но покоя по-прежнему не было на душе. Мы решили, что спать будем по очереди. Первым дежурил Тимофей. Мы с Любашей улеглись на душистую траву и попытались заснуть. Бес, положив свою лохматую башку на лапы, периодически тяжело вздыхал. Судя по всему, ему тоже не спалось. Василиса прижалась к моему боку, спрятав голову под крыло. В траве слышалась музыка цикад. В небе то и дело хлопали крылья каких-то ночных охотников. Мир погружался во тьму душистой ночи. Звезды загадочно мерцали. Незаметно для себя я уснула.

Проснулась от холода. Костер почти прогорел. Только под толстым слоем пепла кое-где вспыхивали остывающие угли. Рядом со мной никого не было. И только фигура, сидящего рядом с угасающим костром, Тимофея выделялась в сумраке неясными контурами. Я встала и подбросила в костер несколько веток. Хотела отчитать Тимофея, за то, что не смотрит за огнем. Только я открыла рот…, но, увидев Тимофея, слегка опешила. Он сидел прямо и неподвижно, как истукан. Глаза пустые и широко открытые смотрят в темноту. Я растерянно оглянулась. И только тут поняла, что рядом нет Любаши. Беса и Василисы тоже нигде видно не было. Я дотронулась до плеча Тимофея. Он был, как деревянный. Никак не реагировал на мое прикосновение. Тогда я потрясла его чуть сильнее. Опять никакой реакции! Отчаяние мое достигало предела и, я врезала ему по лицу со всей силы, на которую была способна. А я была способна на многое. Он кувыркнулся через бревно, на котором сидел, и только ноги его мелькнули в воздухе. Из-за бревна послышалось слабое кряхтение и нечленораздельные возгласы. Через мгновение оттуда же появилась его голова. Глаза испуганно моргали, и он осматривался так, как будто не понимал, как он здесь очутился. Он с опаской посмотрел на меня, промычал невнятно и даже слегка обиженно:

– Ты это… чего?

От его дурацкого вопроса я разозлилась еще больше.

– Чего я?! Это ты чего?! Где Любаша?! Где вся наша живность?! Костер погас, а ты сидишь, как деревянный болванчик!! Это я тебя должна спросить – ты чего!! Что вообще происходит???! – Продолжала распаляться я.

Его ответ взбеленил меня еще больше.

– Я не знаю…

Мне захотелось врезать ему еще раз. Поняв, что таким образом мы ничего не выясним, я убавила голос и попыталась еще раз, но уже более спокойно, выяснить ситуацию.