– Слава, ты все же не дави, – заметил Александр Васильевич. – Я определил только причину смерти, вопросов по поводу обстоятельств масса. На них нам вместе придется искать ответы.

– Какая вторая новость? – спросил Сергей.

– Ну, вообще! – воодушевился Земцов. – Нискин, участковый, который вьется вокруг этой квартиры и пытался арестовать соседа твоей клиентки во время распития ими спиртных напитков после убийства, но ты ему помешал это сделать… Так вот этот Нискин, – Слава сделал театральную паузу. – Он в больнице с пробитой головой!

– В сознании? – уточнил Сергей.

– Не знаю. Позвонили из его отделения и сообщили, что он вечером шел домой с работы, а его – монтировкой. Сказали, что ты забрал Васильева, который на него и в квартире нападал, и вообще угрожал. И ты вроде им угрожал и на меня ссылался.

– Милые ребята. Васильев был в наручниках, они его били, прессовали по поводу признания в том, чего он не совершал. В комнату Сидоровой заходила ее помощница по имени Зинка. У нее одной ключ. Свидетели – Лара и еще одна соседка. Ну, и сын этой Зинки. Да, я сказал, что у них не получится запереть нужного нам свидетеля. И теперь ясно, насколько я был прав. Что-то есть в той комнате, что помощница должна была взять, возможно, в сговоре с Нискиным. Как-то быстро он явился. Сразу с группой. Когда ему башку-то проломили?

– Мне позвонили утром, проломили вчера вечером, в двадцать часов.

– В это время я бережно нес спящего Васильева из комнаты Корниловой в его апартаменты. Перед этим сам же его привез из опорного пункта. Он выпил остатки виски, а также таблетки – болеутоляющую и антисептик. Свидетелей полная квартира.

– Квартира такая, – буркнул Земцов, – что там никому верить нельзя.

– Слава, – вмешался Масленников. – Давай все-таки поверим Сергею. Он его нес. Ты его донес в комнату, Сережа?

– Да. Он храпел.

– Ну, вот. Вопрос закрыт, поскольку или мы верим Сергею, или не хотим его запрягать по полной программе, как решили. Может, нападение на участкового вообще не имеет отношения к этому делу?

– Запросто, – сказал Сергей. – Нискин навязчивый, мягко говоря. Только… Мне почему-то кажется, что нападение имеет отношение к делу. Ну, так, чисто интуитивно.

– Ну, раз интуитивно, Сережа, – решительно сказал Земцов, – тогда ты и дуй в больницу, попробуй что-то стоящее вытащить из пострадавшего, из его уже заштопанной, как мне сказали, головы. Пишу телефон врача, это тот же Николай Иванович, к которому Александр Васильевич таскает людей по нашим делам. Узнай информации хоть на грош. Поскольку пока получается так: квартира однозначно криминальная, а в отдельности каждый жилец в белом. Никто ни при чем. Самого подозрительного ты носил на руках.

– Он не самый подозрительный, – возразил Сергей. – Мы не знакомы с родственниками убитой. Ладно, я попробую навестить больного. Куплю ему мандарины.

Лара уснула под утро, перед этим все прокрутив в голове, и, уже засыпая, с горькой иронией подумала, что бабушка сказала бы ей перед переездом: «На новом месте приснись жених невесте». Все так хорошо складывалось, а сейчас ей страшно засыпать, смотреть сны еще страшнее. И все-таки она поплыла в сон, который оказался неожиданно ярким и теплым. Тепло было, несмотря на то, что она шла по заснеженной улице, впереди стояла елка в разноцветных огнях, а ее, Лару, как будто кто-то окликнул сзади. Она не слышала голоса, просто почувствовала. Оглянулась: ее пытается догнать мужчина. Она видит на нем коричневую короткую дубленку, он высокий, а вот лица почему-то не видно совсем. Она остановилась, он по-прежнему старается ее догнать, но расстояние не уменьшается.