Покормив Эйми ужином и обсуждая предстоящую поездку родителей в Италию, я украл любимую женщину, чтобы снова насладиться нашим одиночеством.

Дорога к секретному месту заняла не более пятнадцати минут, остановив седан напротив электронных ворот, отворяя двери, заезжая внутрь. Все было готово к нашему приезду, красиво освещая двор. Витэлия не отлипала от окна, рассматривая элитный дом, приходя в нетерпение заглянуть внутрь.

– Кристиано, что мы тут делаем? – спросила она, даже не взглянув на меня, хватая под руку.

– Наслаждаемся очередным свиданием, – подталкивая ее к входу, открывая дверь.

Сделав шаг, она замирает, увидев зажжённые свечи, освещающие холл, и дорожку из красных и белых лепестков роз. Касаясь ее пальто, аккуратно помогаю раздеться, мое сердце замирает, увидев платье, что обтягивает ее идеальные формы, заставляя мой член тесниться в брюках. Аккуратно продвигаясь вперед, стуча каблуками, она требует жестом руки взяться за нее, и я подчиняюсь ее приказу. Мы проходим в гостиную с камином, что освещает еще больше пространства, помогая свечам, расставленным в хаотичном порядке по всей комнате. Полена немного трещат, создавая приятный звук в полной тишине, но мое сердце безумно стучит, отдавая в уши. На столе стоит бутылка любимого вина и фрукты, Витэлия оборачивается, встречаясь со мной взглядом, и без слов тянется к моим губам.

– Тут очень красиво, мистер Ринальди, – отстраняясь от моих губ, говорит она в своей игривой манере.

– Есть еще небольшой подарок.

Взяв пакет, который она не заметила, и протягиваю ей. Заглянув, она сразу догадалась, что внутри. На днях мы выбирали новую одежду для Эйми, и Витэлия увидела на витрине сумку, остановившись на несколько секунд, чтобы рассмотреть ее ближе.

– Что за повод для таких дорогих подарков?

Прищурившись, ища подвох. Моя маленькая, не избалованная девочка.

– Для тебя не существует поводов, – склоняя голову, положив руку на талию, любуясь своим прекрасным. – Если ты этого хочешь, оно будет.

– Как насчет тебя? – возвращая пакет на диван, тянется к воротнику моей рубашки. – Так случилось, что я очень сильно тебя хочу.

Врываясь в ее пространство, соприкасаясь губами в страстном поцелуе, она стонет мне в губы, когда я сжимаю ягодицы, и этот звук превращает меня в одержимого. Она торопливо расстегивает пуговицы на моей рубашке, желая поскорее быть ближе, не отрываясь от моих губ. Мои пальцы находят застежку на платье, молния издает приятный скрежет, и я провожу пальцами вдоль позвоночника, касаясь подушечками пальцев ее бархатной кожи.

Разрывая сладкий поцелуй, оставляя легкий на линии челюсти, спускаясь ниже до ключиц, медленно высвобождая ее прекрасное тело. Остановившись у ключиц, проводя по ним кончиком языка, оставляя влажную дорожку, вдыхая аромат ее тела, от которого кружится голова. Витэлия зарылась своими пальцами в мои волосы, запрокидывая голову назад, томно вздыхая, ее тело реагировало на мои прикосновения, что делало меня гребанным собственником, напоминая о моем пороке тщеславия.

Избавив супругу от платья, на ней не было нижнего белья. Она никогда его не надевала, когда мы устраивали свидания. Ее розовые соски на белоснежной коже сразу же затвердели, покраснев от жажды прикосновения. Вдохнув носом воздух, чувствуя, как обжигает легкие. Моя жена была прекрасна, она была итальянкой, что проявлялось в ее характере, стиле и манере общения, но ее белоснежная кожа и черты лица русской женщины добавляли аристократичности и выделяли из толпы одинаковых женщин. Моя Венера.