Поведение офицеров вызывало некоторые вопросы, однако в целом кое-как укладывалось в рамки привычной мне модели. Экстравагантный внешний облик и болтавшийся у меня на поясе меч никого не впечатлили, тащить подозрительного хлыща в тюрьму или лупить его шокером никто не собирался, а проверка в целом соответствовала совершенному мною правонарушению – вряд ли за пересечение магистрали здесь наказывали чем-то, помимо обычного штрафа. Зато вопрос с моей личностью быстро выходил на первый план.

– Лица не подходят, – прищурился собеседник, рассматривая меня откровенно изучающим взглядом. – Реконструктор?

– Так точно.

– Где зарегистрирован?

– Каменная, восемнадцать, квартира сорок семь.

– Тот дом снесли два года назад, – мгновенно сообщил второй полицейский. – Врет.

– Последний шанс. Имя, фамилия, адрес, причины отсутствия идентификатора.

– Слушайте, я просто иду по своим делам. Откуда мне знать, что там с вашими базами творится? Лучше бы проверили по ним моих родителей.

– Давай проверим, – неожиданно легко согласился старший офицер. – Имена, фамилии?

– Воронцов Юрий Анатольевич, Воронцова Анастасия Петровна, восемьдесят пятого и восемьдесят четвертого года рождения.

Уже занесший было пальцы над своим приборчиком полицейский картинно прикрыл глаза, глубоко вздохнул, а затем вкрадчиво поинтересовался:

– Издеваешься, да?

– Ни в коем случае, – энергично помотал я головой. – Проверьте, пожалуйста. Очень нужно.

– Давай-ка в машину, – раздраженно приказал собеседник, открывая заднюю дверь автомобиля. – Забирайся, реконструктор. И без глупостей.

Ситуация ожидаемо привела к тому, к чему и должна была привести – мне удалось за считаные минуты создать прямой конфликт с органами правопорядка. Шоком это для меня не стало, различные варианты действий на этот случай я многократно обдумывал, теперь же оставалось решить, какую именно линию поведения следует выбрать. Посещение местного полицейского участка чем-то действительно страшным не являлось, однако смысла в нем тоже не было – вряд ли кто-то из следователей горел желанием идти на поводу у странного паренька и добывать для него конфиденциальную информацию о других гражданах. Значит, нужные мне данные пришлось бы выбивать силой, а свернуть на эту скользкую дорожку я мог прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик. Более мирный вариант предполагал позорное бегство, но идти на него было совсем уж глупо – тем самым я попросту отказывался от поиска родни. Пусть и временно.

– Парень, не создавай себе лишних проблем. Клади на землю свою железку, забирайся в машину и веди себя нормально. Разберемся во всем и пойдешь, куда шел. Можем даже обратно привезти.

– Двадцать шестой, у вас проблемы? – донесся из салона озабоченный голос какой-то женщины. – Подкрепление требуется?

– У нас отказник под веществами, – недовольно поморщился старший из моих оппонентов. – Вроде бы мирный, но черт его знает.

– Отправляю вторую группу, – сообщила женщина. – Две минуты.

– Слышал, парень? Не нужно создавать себе проблем. Просто садись в машину и все будет хорошо.

– Мужики, давайте вы мне скажете про родителей, а я сяду? Это важно.

– Никаких условий, – покачал головой собеседник. – Просто забирайся внутрь.

Его манера общения и удивительно ровный эмоциональный фон обоих полицейских создавали полную иллюзию того, что никто не хочет выяснять со мной отношений или же применять силу, но я очень хорошо осознавал всю ложность этого впечатления – к нам уже ехал второй патруль, любая попытка бегства под присмотром кучи беспилотников являлась заранее обреченной на провал, так что форсировать ситуацию было просто незачем. В итоге мои противники спокойно делали свое дело, одновременно прикрывая задницу от всевозможных претензий со стороны адвокатов. Разве что права мне никто зачитывать не собирался.