Ведь незадолго до этой поездки, у двенадцатилетней Валенсии открылась склонность к магии Крови, а в искореженном вагоне она была повсюду. Не знаю, мог ли ребенок бессознательно ее использовать, находясь на грани жизни и смерти, но это многое бы объяснило. По крайней мере то, что я дожила до прибытия целителей, учитывая травму головы, переломы и проткнутую насквозь ногу – она не поместилась под лавкой.

А потом, когда я поправилась, были мытарства по пансионам. Никто из родственников, не таких уж многочисленных, не захотел брать к себе сироту, что, честно говоря, меня, двадцатипятилетнюю Викейлу, вполне устраивало. Отличия в поведении пусть и дальней, но знакомой родственницы, ведь не могли не заметить.

В итоге, я сначала оказалась в приюте Богини Воды, потом выяснилось кто я, и суд долго решал, что со мной делать. Из всех активов у моей семьи был небольшой домик недалеко от Фуора и практически пустые счета. Домик суд постановил продать, потому что не из чего было оплачивать его содержание, а деньги за него перевести на счет, который будет доступен мне после выхода из пансиона.

Меня это тоже вполне устраивало. Хотя маленькой Валенсии наверняка было бы жаль дома, в котором прошла вся ее жизнь. Но от девочки остались только обрывочные, фрагментарные воспоминания и, слава местным богам, никаких эмоций. А то не знаю, чтобы я чувствовала и как не сошла бы с ума, во второй раз потеряв всю семью. Мои настоящие родители, по иронии судьбы, погибли практически так же, только они влетели на бронированном грузовике во внезапно открывшийся на их пути блуждающий портал. Мне тогда было всего на пару лет больше, чем этому телу, поэтому про выживание в условиях приюта я знала достаточно.

В общем, меня направили в Пансион Четырех Стихий для благородных девочек, находящийся в прибрежном городке Сея. Там я первый раз увидела настоящее живое море. В моем старом мире к нему лучше было не подходить. В этом оно тоже не совсем безопасно, но лишь на глубине, а у берега можно было даже купаться.

В общем, новый мир мне очень даже пришелся по душе. Он был более мирным и цивилизованным, чем мой прежний. Но в то же время он был более… не знаю, старомодным, может?

И сейчас я стояла перед воротами Академии с ворохом бумаг для поступления и саквояжем, а до этого я провела два дня в пути, и это все в платье – женщины здесь удобные брюки практически не носили. За исключением боевых магичек на службе, конечно, но и то, потом они переодевались в гражданские длинные платья. Спасибо хоть, что не совсем до пола, а до середины голени!

Вот к этому я так и не смогла привыкнуть за последние восемь лет. К этим юбочкам, корсетикам, бантикам, перчаточкам и шляпкам. А еще каблуки! В прежнем мире я вообще не знала, что это за орудие пыток.

Но достаточно вспоминать прошлое, когда передо мной светлое магическое будущее. Страшно, конечно, что не примут, но куда деваться? Так что я постаралась унять нервозность и смело шагнула к огромным кованым воротам, через которые, впрочем, ничего не было видно – магия.

Сейчас одна створка была распахнута, чтобы абитуриенты могли войти, но за ними можно было углядеть только дорожку, которая практически сразу скрывалась в исполинском реликтовом лесу.

Я смело шагнула на нее. Хотя вру, не смело, а очень даже нервничая, но все же постаралась это скрыть, высоко задрав голову и не забывая магией воздуха поддерживать нелегкий саквояж.

Шла я уже, наверное, минут пятнадцать, но пейзаж вокруг почти не менялся, те же деревья, те же кусты, тот же звон в ушах от чириканья каких-то мелких птичек, ни одной из которых увидеть так и не удалось. И никаких строений, никаких живых людей, даже охранников и тех нет. И это очень странно.