Его проводили в гостиную. Сара Лундблад рассказала, что папа исчез несколько дней назад. Он взял машину, серый «Крайслер», и уехал в Кальмар, где автомобиль и остался.

– Атмосфера была подавленной. Разговор шел спокойно. Сара показалась мне грустной, сидела, вжавшись в кресло, с трудом выдавливая слова. Кажется, она даже плакала в начале разговора, – рассказывал позже Йонас Блумгрен. – Все сведения я получил от нее. Но и Мартин старался помочь, отвечал на вопросы, как мог.

Работа полиции опирается на совокупный опыт раскрытых дел и исходит из некой «нормы». Поэтому все, что в нее не вписывается, вызывает подозрения и подлежит проверке. Это можно назвать цинизмом и предубеждением. А можно опытом.

Йонас Блумгрен к моменту настоящего расследования прослужил в полиции уже десяток лет и за время службы видел все, с чем только можно столкнуться, работая в Кальмаре и окрестностях. Быстро прочитать человека на допросе сложно, не все на такое способны. Но, в общем-то, у сотрудника задача иная – разглядеть противоречия в полученных данных, суметь увидеть несоответствие между поведением и словами. Этому учатся и в школе полиции, и во время службы.

К тому же Блумгрен несколько лет работал кинологом. Таких специалистов в шведской полиции не так много, около четырехсот по всей стране. По этой причине их нередко направляли в другие регионы. К примеру, найти след подозреваемого на месте преступления или помочь в поиске людей.

– За все время пришлось немало поездить по стране. Родственники обычно очень изобретательны и предлагают свои версии событий. Чтобы найти кого-то, приходится переработать огромное количество информации, – рассказывал Блумгрен. – Но здесь все было иначе. Сара и Мартин вели себя по-другому.

Инспектор буквально вытаскивал ответы из молодых людей. Они в двух словах объяснили, что случилось: Сара поругалась с отцом и ушла из дома. Через день-два вернулась, но его уже не было, как и машины. Позже дочь обнаружила ее в Кальмаре возле квартиры Йорана, когда они с Мартином начали поиск.

И все. На дальнейшие вопросы следовали ответы только «да» или «нет», или вообще тишина.

– Я спросил про их версию произошедшего, расспрашивал о его привычках и поведении. Мне пришлось потрудиться, чтобы узнать хоть что-то. Было сложно получить даже общие сведения. По этой причине у меня и сложилось ощущение, будто они что-то знают, но говорить не хотят.

Разговор или, если формально, допрос продлился около сорока минут. Блумгрен выяснил, что пропавший, похоже, прихватил с собой паспорт и чемодан. Дело в том, что он часто уезжал летом и вполне мог сделать это и сейчас, никому не сообщив. По отзывам, Лундблад был человеком замкнутым, держался сам по себе и обычно старался уйти от конфликтов.

Такое исчезновение вполне могло оказаться способом наказать дочь, ей пришлось бы обходиться без него, и чтобы она поняла – отец ей нужен.

По крайней мере, так Сара думала сначала. Но потом заволновалась по-настоящему и обратилась за советом к приемной матери, бывшей жене Йорана Ирине, которая жила в Норрчёпинге. Та сказала подождать, он сам появится. Но, может, стоило поискать в окрестностях, позвонить по отелям Кальмара? Йоран мог остановиться в одном из них. Да и вообще мог себе позволить улететь в любой конец мира.

Сара стала искать и обнаружила «Крайслер» в Функабу, где находилась квартира Йорана. Это подтверждало предположение, что он мог уехать. Сара пыталась дозвониться по мобильному, но, как позже оказалось, не особо активно.

Тревога усилилась 6 сентября, в день рождения ее младшей сестры Марии, которой исполнялось восемнадцать. Йоран не пропустил бы этого события, как бы зол или обижен ни был. Стало очевидно – что-то случилось. В конце концов Сара позвонила в полицию.