– Я не буду пить кровь, – нахмурилась я.

– Не будешь, – согласился Джулиан и навис надо мной, разглядывая мои травмы на лице и поправляя что-то в костях носа. – Но если что, я заранее предупреждал тебя о том, что произойдёт сейчас. Тебе разве не надоело дышать ртом всё это время?

Его пристальный взгляд опустился на мои губы и, кажется, моё сердце пропустило один удар.

«И убежать я никуда не могу… И оттолкнуть тоже…», – подумала я, делая большие глаза от изумления.

– С засохшей кровью, конечно, впечатления не очень, – скривился он, – подожди секунду.

Вампир быстро осмотрел все шкафы и ящики в комнате, нашёл где-то пачку влажных салфеток и начал стирать засохшую кровь с моего лица, избегая ран.

– Так гораздо лучше, – закончив, он нежно провёл пальцем по моему подбородку, и я внезапно ощутила тёплое покалывание везде, где он касался меня до этого.

Джулиан медленно наклонился и коснулся моих губ своими. Затем отстранился, серьёзно взглянул на меня и очень тихо произнёс:

– Мне показалось, ты хотела этого в тот раз на крыше. Я прав?

Подумав, я кивнула, а он легко улыбнулся:

– Я сожалею обо всём, что наговорил при эльфийке – эльфам совершенно ни к чему знать о моей слабости. Сделай глубокий вдох через рот, Оливия.

Дождавшись моего вдоха, вампир снова поцеловал меня, на этот раз более напористо. Я не возражала, поначалу чувствуя неловкость, а затем с головой окунаясь в страсть и дикое желание, исходящие от него, и наткнулась на вампирские клыки – случайно провела по ним языком, пытаясь ухватить Джулиана за нижнюю губу.

– Всё, достаточно, – вампир резко закончил поцелуй. – А то Габриэль почувствует наше состояние и примчится ругаться, что не лечим тебя. Пока что это было в целях лечения и ничего более, Оливия.

– Кажется, ваш Хранитель запретил вам трогать кого-то клыками, – неловко пошутила я и тут увидела, как по его подбородку стекает кровь, капая мне на лицо.

Я ужаснулась: неужели это я его укусила? Джулиан, видимо, увидел испуг в моих глазах и нахмурился.

– Что случилось? Только не говори, что ты собралась плакать.

– Это я тебя укусила?

Он рассмеялся, сев на другую половину постели, и, стерев кровь с подбородка и губ, взял мою руку.

– Конечно нет. Это я себя укусил, чтобы дать тебе своей крови.

– Зачем?!

– Я же уже сказал: в целях лечения. Благодаря нашей связи мы можем тебя лечить своей кровью. Сейчас потерпи, будет больно.

Он принялся выправлять мне сломанные пальцы и я застонала, вырвав ладонь из его руки.

– Потерпи, пожалуйста. Иначе пальцы срастутся неправильно и придётся заново их ломать.

– Может, я лучше в больнице полежу? – повернула я голову, чтобы видеть его лицо.

Вампир отрицательно покачал головой, вправляя мне второй палец.

– Нет, там любой охотник может убить тебя за то, что мы продемонстрировали, что ты нам…, – он замялся, подбирая слово, – важна.

– И что мне делать? А-а-а, очень больно, Джулиан!

– Да это потому что…

В комнату вихрем ворвался Габриэль к нам, оценивая обстановку, и обратился к брату:

– Ты что творишь?!

– Теперь пальцы ломаю заново и вправляю, – буркнул Джулиан, сосредоточенно занимаясь тем, что озвучил.

– Это я понял, полегче нельзя?

– Нет, потому что мелкие кости и суставы уже срастаются! Помоги лучше, раз пришёл! – взорвался Джулиан, садясь ближе ко мне и взяв мою вторую руку. – Капни крови на метку, чтобы ей не было так больно, потом проверь нос!

Габриэль сделал всё мгновенно, я даже не успела увидеть его действия. Боль в пальцах ненамного утихла, стоило ему коснуться метки окровавленными пальцами.