Все мечтают о славе, как мечтают о вечной молодости и нескончаемом счастье. Коля Торганов тоже думал о чем-то подобном, но при этом работал, просиживая перед компьютером по восемнадцать часов в сутки, прикованный к нему своей мечтой, как каторжник к опостылевшему веслу галеры. К тридцати годам он написал три книги, вышедшие в русском издательстве и едва распроданные, а потом американское издательство выпустило его книжку, написанную уже на английском, и она тоже простаивала на магазинных полках. Литературной славе было лень подниматься к нему на девятый этаж дома, в котором лифт если и работал, то пару часов в неделю. Торганов убеждал себя, что ему все равно, главное – не мечта и не результат, а сам процесс; в конце концов не каждому суждено быть Владимиром Набоковым – классиком американской литературы.

Все изменилось внезапно.

Некий весьма удачливый продюсер решил отправиться в Европу. Он развалился в кресле «Боинга» и на всякий случай обшарил ячейку в спинке впереди стоящего кресла, в которой обычно хранятся гигиенические пакеты для слабонервных. Что хотел там найти продюсер – неизвестно, может быть, он решил проверить, не забыл ли кто из пассажиров предыдущего рейса что-либо ценное – бриллиантовое колье или просто бумажник, но обнаружил книжку. Книги, как известно, особой ценности не представляют, иначе их бы не забывали в самолетах. Но полет был долгим, а продюсер накануне хорошо выспался и потому решил просто полистать страницы в поисках картинок. И, к своему удивлению, начал читать. Закончил только в парижском такси. Машина стояла перед отелем «Реджина». Продюсеру казалось, что в Париже идет дождь: перед его взором была мутная хмарь. Но светило солнце, пахло начинающимся летом, а по тротуару за окном автомобиля проходили длинноногие девушки в веселых мини-юбках.

– Какое дерьмо! – выругался продюсер.

Рукавом пиджака от Армани смахнул влагу с глаз. Потом, рискуя повредить костюм, засунул найденную книжку в карман и пошел к дверям отеля.

В номере он разделся, распечатал пакет с махровым халатом. Халат был белый с вышитым на груди названием гостиницы. Продюсер хотел надеть его на себя, но потом решил, что для начала надо принять душ, и поразился такой простой мысли.

– Дерьмо! – повторил он.

Посмотрел в зеркало на себя голого, попытался напрячь торс, ничего не получилось. Продюсер отбросил в сторону халат и, не опускаясь в кресло, снял трубку телефона.

Офисный номер отозвался автоответчиком. В Штатах уже была ночь. Тогда продюсер позвонил своему помощнику домой.

– Вы уже вернулись? – поинтересовался тот спросонья.

– Ты один? – спросил продюсер, хотя знал, что это не так.

– Как всегда, – соврал помощник.

– Тогда вылезай из кровати и ступай в кабинет. Позвони в издательство… – Продюсер взял со стола книгу и посмотрел на выходные данные. – В издательство «Леви, Леви энд Цуккер», и спроси у них адрес писателя…

Продюсер посмотрел на обложку.

– …писатель Ник Торганофф.

– Сейчас четыре утра, – напомнил референт.

– Потом свяжись с этим парнем, спроси, не продал ли он кому права экранизации своего романа «Тихий ангел». Если нет, предложи ему сто тысяч, отправь проект договора – того, что мы обычно новичкам подсовываем. Только будь осторожен: парень талантливый, вдруг обидится.

– Если талантливый, то наверняка нищий, а следовательно, сговоримся.

– Он гений, а не гей, а потому может оказаться не очень сговорчивым. Но все равно будь с ним помягче. И не проявляй заинтересованность. В конце концов предложи сто двадцать тысяч.