– Есть! – воскликнул другой опер. – Я выяснил! Туда выезжали Калачев и Савин, но никаких данных мне на них не дали.

– Ничего! Сейчас мне дадут! – устало вздохнул Лев и позвонил сам. – Гуров моя фамилия, – сказал он, когда ему ответили.

– О, Лев Иванович! Ты чего это нами заинтересовался? – ответил ему дежурный судмедэксперт. – Мы живых людей не режем, а мертвых – только на законных основаниях.

– Не умеешь – не хохми, не смешно у тебя получается. Учись у Марека! Или это у вас профессиональное? Вы без этого уже не можете? Лучше дай мне все установочные данные на Калачева и Савина.

– А чего они натворили?

– Криминальный труп по дороге потеряли, – объяснил Лев. – И душевно тебя прошу, не говори, что они у начальника в сейфе, а он будет только завтра утром. Я сейчас очень уставший, злой и голодный!

– Ой, как я тебя боюсь, – пробормотал тот, но чем-то зашелестел и сказал: – Пиши!

Лев все записал под диктовку, а потом отдал листок операм со словами:

– Чего сидим? Кого ждем? Быстро по наряду в каждый адрес, и пусть без этих гавриков не возвращаются! Нет дома, значит, должны выяснить, где они, хоть из-под земли выкопать, но сюда доставить! Для непонятливых объясняю: я привык ночевать дома!

Убедившись, что за санитарами поехали, он вернулся к делам насущным.

– А теперь, господа, давайте подумаем о мотивах. То, что это было не ограбление, и так ясно, а что это может быть еще?

– Товарищ полковник! А вы сами как считаете? – смущенно спросил Саша.

Гуров оторвал от пачки один листок, что-то на нем написал, положил перед собой чистой стороной вверх и для надежности сверху еще и чью-то чашку поставил.

– То, что я думаю, – здесь! – кивнул он на листок. – Меня интересует ваше мнение. Вдруг кто-то думает так же, как и я.

– Месть, конечно, – уверенно произнес капитан, и все остальные согласно покивали. – Потерпевший у нас адвокат. Предположим, он не смог кого-то вытащить или скостить срок так, как его подзащитный рассчитывал. Вот тот и затаил на него злобу, которую все годы отсидки копил и лелеял. А тут вышел, нашел Овчинникова и свел с ним счеты.

– Это на поверхности, а что еще может быть? – настаивал Гуров.

Все напряженно думали, переглядывались, перешептывались, а потом капитан сказал: