Я смотрю на протянутую руку. А ведь предложение и впрямь интересное. Учитывая, что с последними клочками гордости и достоинства я рассталась на вечеринке у Мэдди, терять мне, в общем-то, нечего, ведь так? Протягиваю руку, и она исчезает в его ладони. Он крепко ее пожимает. Кожа у него теплая и гладкая, и когда мы касаемся друг друга, по мне, от кончиков пальцев до поясницы, словно пробегает электрический заряд.

– Да, партнеры.

Я слышу, как открывается дверь и по офису разносится голос миссис Дилейни:

– Кай Вашингтон? Извини, что заставила ждать.

– Никаких проблем, – говорит он, глядя мне за спину через мое плечо.

Моя рука все еще в его руке, и он быстро поворачивает ее ладонью вверх, достает из кармана джинсов маркер и пишет номер телефона. Получается немножко щекотно, но меня занимает другое: как уютно моей руке в его руке. Кай Вашингтон, несколько раз мысленно повторяю я.

– Позвони, – шепчет он и, обойдя меня, направляется вслед за миссис Дилейни в ее офис.

Растерянно смотрю ему в спину. Адреналин уже не звенит в крови, иголочки лишь слегка пощипывают кожу. В самом его присутствии есть что-то чарующее; оно и волнует, и успокаивает. А ведь должно – я это знаю – быть иначе: этот парень несет беду, и мне, если уж на то пошло, следовало бы бежать от него куда подальше. Но я ничего не могу с собой поделать, меня влечет к нему так же, как и тогда, на вечеринке у Мэдди.

Я смотрю на ладонь – что там написано? – и закатываю глаза. Потом достаю телефон, добавляю новое имя в список контактов и сохраняю как Кай Вашингтон (партнер).

– Итак, ты встречаешь какого-то странного типа, о котором абсолютно ничего не знаешь, и он выманивает тебя из города, убивает и бросает тело в канаву, за деревьями. Какую песню ты хотела бы услышать на своих похоронах?

Я сердито смотрю на Чайну сверху вниз. Вместо того чтобы вернуться на занятия, мы закатились в кафе «Роллиз» и уплетаем уже вторую порцию нашего любимого шоколадного мороженого.

– Никакой он не странный и не тип, – возражаю я. – Он из Уэстервилль-Сентрал, помнишь?

– Час от часу не легче. – Чайна бьется головой о столик. Мне нравится, когда она устраивает такие представления. Получается смешно, а посмеяться сегодня совсем не лишнее.

– Нет, честно, он такой… загадочный. – Я беру Чайну за руки и тяну вверх. Потом показываю язык и отправляю в рот еще одну ложку мороженого. Перед глазами снова Кай. Ничего не могу с собой поделать, западаю на высоких симпатичных парней, особенно голубоглазых и уверенных в себе.

После всех сегодняшних неприятностей встреча с ним стала первым приятным эпизодом.

– А еще он жутко сексуальный, – говорю я.

Чайна щелкает пальцами у меня перед носом.

– Так ты собираешься отомстить Харрисону? Или просто встретила очередного крутого парня?

– На первом месте, конечно, месть. Без вопросов. А симпатичный партнер – это приятный бонус. – Я нацеливаю на нее ложечку. – Ты сама сказала, что порежешь Харрисону шины на пикапе. Хорошая мысль. Надо запомнить.

– Ванс… Ты уверена, что хочешь это сделать? – спрашивает Чайна, и я вижу, что она обеспокоена. Похоже, сомневается в этичности – или законности – моего плана. Такой она человек, добрая по натуре и благоразумная. Если, конечно, не принимать во внимание ее привычку прихватывать канцелярские принадлежности. – То есть, конечно, посчитаться надо, но будь осторожна, не вляпайся в неприятности.

Встреча в школе с Каем, а теперь вот этот праздник мороженого… На какое-то время я даже забыла про злосчастное видео, которое гуляет по всему городу. Теперь все мысли заняты местью и возможными способами ее осуществления. В этом даже есть что-то волнующее. Куда легче направить энергию на вендетту, чем страдать от мыслей о предательстве, стыда и смущения.