– Вы что-то увидели? – спрашиваю шёпотом.

– Да. Много чего. Но это неопасно для жизни. Сейчас всё поправлю, – странно, я себя чувствую неплохо.

– А что конкретно не так? – надо ведь знать. Вдруг раком больна? Хотя это не сильно важно, ведь скоро у меня будет новая жизнь и новое тело.

– Если честно, впервые вижу столько болезней в одном маге. Тут и повреждения лёгких, и пара трещин в рёбрах. А ещё несколько заживших переломов рук, ног и пальцев. Есть даже проблемы со зрением. Алиса, у вас что, органы изымали? – в шоке спрашивает Визор. Это он, видно, про аппендицит.

– Ну да, разрезали, вытащили, зашили, – а как ещё объяснить операцию? Они такое не делают?

– Кошмар, это где же вас держали? Как вы всё вытерпели? – сокрушается врач, продолжая изучать моё тело.

Что тут сказать? Детство у меня было весёлое. Я постоянно падала с деревьев и с крыш гаражей. Отсюда и переломы конечностей. Повреждения лёгких? Так у меня частенько случалась пневмония. А голова… Так я пару раз ударялась ею об стенку, когда с горки съезжала и не успевала затормозить. Я уж молчу про травмы, которые получила, когда ходила на борьбу и танцы. Постоянные растяжения. Очки ношу давно, но это я даже не считаю болезнью.

Но местный лекарь, видимо, считает, что всё это я получила разом.

– Так что, я жить буду? – спрашиваю Визора, когда минут через пять он отходит от моей кровати очень хмурый и даже злой.

– Будешь, я тебе обещаю. Устраню у такой замечательной девушки все ошибки шарлатанов! Кстати, ты откуда? – начинается! Так, не выдаём себя и стоим дурочку, вдруг прокатит.

– Из дома, – отвечаю уверенно.

– Это понятно. А из какого города?

– Небольшого, – а что ещё ответить? Местных названий я не знаю.

– Так, Алиса, а в какую академию ты ходишь? – нахмурившись, продолжает допрашивать мужчина, явно чувствуя, что я вру.

– А я хожу? – строю дурочку до конца!

– Ты магина. И с большим даром. Я же вижу. Ты должна учиться!

– Тогда где-то, наверное, учусь, – соглашаюсь, кивая.

– А где твоя семья?

– У меня её нет, – тут не врать не надо, так что отвечаю честно.

– А кто опекун?

– А зачем он? Я большая, – усмехаюсь такой наивности. Я что, в свой тридцать один год должна быть под защитой? Ещё чего!

– Алиса, а какая у тебя магия? – а вот тут подвох, так как я ничего не знаю об этом. Поэтому молча пожимаю плечами. Если он такой умный, пусть сам выясняет.

– Та-а-а-а-а-а-ак, – протяжно говорит он, хмуро отходя к столу, где начинает что-то писать. Я же смотрю на всё ещё лечащего молодого парня. Он по-прежнему ищет что-то в голове, в то время как его пациент едва сидит на месте. По лицу видно, что парню плохо.

Не выдержав, рявкаю на лекаря.

– Хватит издеваться! Ты что, не видишь, у него правый бок болит! Ты какого в голову полез?! – парнишка от моего голоса аж подпрыгивает.

– Как бок? – удивлённо спрашивает он.

– Да вот так. Здесь же чёрная дымка! – и тычу в нужное место. Да, тут воякам медаль надо давать за терпение. Вон как лекари издеваются.

Но парнишка ничего не успевает сделать. К ним подходит Визор и начинает осматривать больного своей чудо-магией. Минута, и мой диагноз подтверждается.

– Алиса, а ты чётко видишь дымку? – уже задумчиво спрашивают меня, и я киваю, понимая, что, кажется, где-то прокололась.

– Посиди здесь. Я скоро приду. Ривон, присмотри за девушкой. И да, вылечи, где она показала. За практику тебе три, не смог определить чёрную язву. Ещё час, и твой пациент скончался бы.

Теперь недолекарь буравит меня гневным взглядом, а его подопечный – радостным. Я же молча отворачиваюсь. Надо бы бежать отсюда! Итак, где пленные?