Вскоре выяснилось, что на Земле не осталось ни одного действующего правительственного института, способного объединить осколки человечества в некое подобие общества. Несмотря на тяжелое состояние здоровья и безразличную посттравматическую апатию, сто десять миллионов людей выбрали себе шесть лидеров по числу уцелевших наций и начали налаживать жизнь с самого начала. Надо отдать должное даякам, пусть и поздно они искренне осознали собственные ошибочные действия в первое десятилетие после Заражения, и теперь всеми силами старались окружить выживших заботой, а так же снабдить необходимыми технологиями и направить на путь создания централизованной власти, у которой бы не было изъянов прошлого. Совет людей приобрел статус общепланетного и получил в свое распоряжение внеземные технологии производства и возобновления экологически чистой энергии, создание космических аппаратов летающих на скоростях в миллионы раз превышающих скорость света, и многое другое, что многократно опережало все известные земные передовые технологии прошлого. Буквально на глазах воздвигались новые города, строились транспортные артерии, соединившие пять крупнейших полисов и двенадцать материальных баз снабжения. Разрабатывались проекты строительства центрального космодрома и нескольких крупных трансфертных контуров, связавших подводные базы даяков с людскими поселениями на всех пяти континентах.

Живя на Хидесе, я внимательно следил за всеми новостями, приходящими с Земли, но они доставлялись с большим опозданием и грешили поверхностным характером. Поначалу, я всему удивлялся и бродил по чужой планете с открытым ртом, словно какая-нибудь деревенщина, но мне это быстро надоела. Непривычный уклад жизни постепенно стал угнетать и подавлять, напоминая, что я здесь всего лишь чужак. Нечеловеческая часть общество вызывало во мне недоверие, а воспоминания об их невольном участии в геноциде людей, были еще слишком свежи в памяти, чтобы их можно было так просто забыть.

Заметив, как я ожесточился лицом и погрузился в себя, командор Лесерт, тактично прочистил горло, выводя меня из задумчивых воспоминаний.

– Простите командор, минутная слабость, – смутился я. – Это больше не повторится.

В глазах Лесерта зажглась искра понимания. Он ментальным чутьем понял переполнявшие меня чувства и тут же смягчил тон. Даже живой легенде свойственно сочувствие.

– Примите мои соболезнования кадет. Всегда тяжело терять соотечественников, близких и друзей. Тем, кто выжил, остается лишь смириться с неизбежным. Продолжать жить с виной в сердце и раной на душе. В качестве смягчающей новости могу сообщить, что смерть далеко не конец жизни, а лишь начало нового пути. Продолжайте свой рассказ. Я весь внимание.

– Первые пять лет прошли в адаптации. Все это время я почти не покидал главной базы, находясь под неусыпным контролем кибернетического медперсонала. Дело в том, что еще на Земле, я подвергся деструктивному облучению, которое я, ошибочно, считал необратимым. Даяки разработали и внедрили принципиально новые методы реабилитации пострадавших от тахигинеза и мне сравнительно легко смогли вернуть прежний облик. Так, сказать, подправили мордашку и навели марафету. Несколько операций по трассировке ДНК прошли успешно. Я, конечно же, был на седьмом небе от счастья, когда мне пришло в голову что таким образом к концу лечения утрачу все свои новые способности, к которым успел привыкнуть. Пришлось прерывать процесс на свой страх и риск. Я был рад избавиться от своих нечеловеческих глаз, больше похожих на шарики из ртути, но все остальное меня более чем устраивало…