– Скажешь, как тебя зовут? – спросил слуга, когда мы поднялись на нужный этаж.

– Меня… – я запнулась. Что я могла сказать?

– Ничего, можешь потом сказать, – по-своему истолковав моё поведение, произнёс Ивет.

Я молча кивнула. И впрямь, лучше перенести этот разговор на более позднее время. Зайдя в первую комнату, я удивлённо вскинула брови. Комната выглядела вполне сносно, хотя я думала, что слуги живут очень просто. Тут же была и красивая резная кровать, застеленная тёмно-коричневой простыней, и большое зеркало в резной раме. На полу красовалось что-то похожее на ковёр, такого же коричневого оттенка.

– Здесь ещё никто не жил, – пояснил Ивет, закрывая за собой дверь. – Поэтому тут много пыли и так мало мебели.

– Всё хорошо, – сказала я и почувствовала искреннюю радость, услышав, что мой голос стал звучать лучше. Хриплые нотки почти сошли на нет.

– Тогда располагайся. – слуга почесал затылок. – Если что понадобится – говори, принесу.

– Ивет… – я отвела взгляд, чувствуя сильное смущение. – Я бы хотела поесть.

– Поесть?

– Поесть.

– Ну, конечно, ты же человек, – вдруг воскликнул Ивет, хватаясь за голову. – Вам нужно употреблять пищу чаще, чем нам! Я сейчас же пойду на кухню. Только тебе нужно будет подождать часа два, хорошо? Повариха у нас с очень непростым характером и наверняка откажется готовить раньше положенного.

– Я подожду, – произнесла я, после чего направилась к постели и, немного помедлив, легла.

До чего же мягко! А простынь такая приятная на ощупь! Я даже закрыла глаза от удовольствия и открыла их лишь тогда, когда услышала звук закрывающейся двери. Ивет ушёл. Сейчас, оставшись одна и немного придя в себя после всех этих событий, я могла подумать и попытаться что-то отрыть в своей памяти. Так прошло около часа. Сколько бы я ни сосредотачивалась, вспомнить могла лишь тот лес да дерево к которому прижималась. Перед глазами вдруг стали мелькать смутные силуэты, что скользили меж деревьями. От них по моей коже пробежали мурашки.

– Вставай.

Резкий голос вырвал меня из сновидения. Я и не заметила, как уснула. Уже второй раз меня будит голос Эрона. Второй слуга недовольно взирал на меня сверху вниз, после чего, грубо схватив за запястье, стащил с постели и потянул к выходу.

– Куда? – только и смогла спросить я, стараясь не упасть и ни обо что не удариться.

– Ты же хочешь есть, – не оборачиваясь ответил он. – Этот добрячок Ивет сообщил о твоём желании господину, и тот, ну надо же, согласился! Уму непостижимо! Ещё Владыка велел мне позаботиться о твоём внешнем виде, ибо негоже садиться за стол грязной. Почему именно я?! Это Ивет записался в твои няньки!

Я, молча выслушав все гневные речи и дождавшись, когда Эрон выговорится, спросила:

– А куда мы идём?

– Гляди-ка, как разговорилась! – зло процедил второй слуга, косясь на меня. – А прикидывалась-то немой! Вот и заткнись!

Решив, что мне и впрямь лучше пока ничего не говорить, я перестала спрашивать. В конце концов, как бы он ни злился, вреда мне причинить не должен. Эрон тем временем повёл меня на третий этаж. Стоило нам подняться, как он дернул меня в противоположную сторону зала с картинами. Я вспомнила, что Ивет не показывал мне эту часть и даже не говорил о ней. Что же там находится?

Моё сердце тревожно забилось. Стало как-то не по себе. Запястье начинало болеть от крепкой хватки второго слуги, который, казалось, специально так схватил меня, чтобы доставить неприятные ощущения. Спустя минуту мы вошли в большие деревянные двери, и я увидела довольно простое помещение, в котором большую часть занимало углубление с водой.