«Мормоны?» – хмуро разглядывая карточку, подумал солдат.

Мать Майкла Дилана происходила из Белоруссии, что, видимо, должно было хоть как-то объяснить его акцент, если кто-либо уж слишком заинтересуется его личностью.

– Как время-то летит! – проворчал бывший Михаил, заметив, что Майкл старше его на три года. – Вот мне уже и за тридцатку!..

В конверте также обнаружилась кредитная карта с неизвестной пока суммой на счете, три сотни долларов мелкими купюрами (десятки и двадцатки), а также мобильный телефон со вставленной симкой. Последний факт особенно порадовал солдата: как будто еще один намек на то, что майор Хадсон однажды может снова попросить Майкла вернуться. Иного смысла жизни одинокий и бездетный снайпер все равно не видел. Только Легиону он верил, только они, по мнению Майкла, играли честно в этом насквозь продажном мире.

Увы, но ни номера Хадсона, ни иных в памяти телефона не было – майор только намекал на возможную новую встречу, но не хотел, чтобы бывший сослуживец сам его тревожил. Ах, с каким бы удовольствием уволенный легионовец отправился помогать бывшему командиру учить новобранцев завязывать шнурки!.. Черт возьми, да он бы с удовольствием сам им эти шнурки завязывал, лишь бы остаться в системе… да хотя бы знать, что однажды он действительно может снова понадобиться тем, кто пытается спасти человечество от власти корпораций и наркодельцов.

Уже на подходе к шоссе Майкл оглянулся. С огромного плаката ему и всем проезжающим мимо улыбался Тейлор: идеально честный, справедливый генерал. Абсолютно все, с кем лидер и создатель Легиона сталкивался за время службы, в один голос твердили, что он именно такой был и есть. Чуть ли не последний из племени настоящих героев, у которых можно учиться жить так, чтобы потом не было стыдно.

– Прости меня, мой генерал! – дрожащим от волнения голосом произнес Майкл Дилан. – Я тебя подвел…

Год спустя Майкл Дилан немногое знал о городе, который почему-то называли Большим Яблоком. Он и сходства на карте особого не видел и не понимал, что за радость такая – жить в яблоке. Разве что чувствовать себя червем? Что ж, он чувствовал. Только вот никакой радости это ему не доставляло. Большое Яблоко было не просто чужим, оно было гнилым, и для осознания сего факта не нужно было знать каждую его авеню, достаточно было его хотя бы попробовать.

Южный Бронкс. Какое впечатление произвел он на Майкла, когда бывший легионовец оказался там впервые год назад? Самое отвратное: грязно, убого, по улицам смело расхаживают только бандиты, и то лишь днем. Поначалу, едва подошва его ботинка коснулась здешнего асфальта, Майкл решил, что вне зависимости от результатов переговоров с работодателем ни за какие коврижки здесь не останется. Но, по счастью, кафе, в котором ему предстояло работать вышибалой, находилось в сравнительно приличном месте, возле перекрестка, где часто проезжали полицейские машины. Других предложений на ту же сумму он в Интернете так и не нашел и потому решил все же немного задержаться, чтобы приобрести хоть какой-то опыт работы на гражданке. «Потом, – думал он, – может быть, переберусь на Манхэттен, там вроде пока все в порядке. Только жилье уж очень дорогое, надо покупать машину, а денег в обрез…» Тем более что хозяин, губастый пуэрториканец Эрнесто, тут же предложил и жилье по сходной цене: прямо над кафешкой, в грязноватой комнате, с умывальником и унитазом в крошечной уборной.

– Душ можешь принимать у нас на мойке, после закрытия. У меня все официантки и посудомойки там моются, по очереди, конечно: сначала, понятно, девочки.