- Градецкий, слушаю!

- Добрый день, Игнат Николаевич, Дамир Байер говорит.

- Добрый день, - я, если честно, удивился такому звонку, ведь сам собирался завтра с утра ему набрать.

- Не знаю, передавали ли Вам о моем визите к вам в офис, но у меня нет сил ждать вашего звонка, - его голос был строгий и в то же время грустный. И я мог его понять.

- Передали, и я собирался утром Вам набрать.

- Игнат Николаевич, я знаю, что Вы лучший в своем деле, а у меня нет времени искать кого-то похожего в работе на Вас. Вы возьметесь за дело? Вы поможете моей дочери?

- Хорошо, я возьмусь, Дамир….

- Тимурович.

- Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.

- Наслышан о Вашем уме и стратегиях. Вы наш единственный шанс. Можем сегодня вечером встретиться? – я скривился, как бы сильно мне не хотелось помогать девчонке, мама для меня была важнее.

- Я искренне сожалею, но я мать не видел целый месяц. Отложим до завтра. Буду с девяти утра в офисе, приезжайте.

- Понимаю. Мать – это святое. Я буду завтра в девять, - отчаянным голосом произнес Байер, и я мог только представить, какую боль он сейчас испытывает.

- Дамир Тимурович, - позвал я, когда тот собрался уже отключиться.

- Да? – хриплым голосом.

- Мы вытащим ее. Может, не так скоро, как бы вам хотелось. Но я приложу усилия.

- Проси что хочешь… - перешел он на «ты», но меня это не волновало. У него трагедия, у него и его семьи.

- До завтра, Дамир Тимурович.

Я отключился первый и весь оставшийся вечер провел в мыслях о той нежной девчонке с шоколадными глазами, наполненными тревогой и страхом. Почему страхом? Фантазия нарисовала!

8. Глава 7

- Доброе утро, Светланка.

- Доброе утро, Игнат Николаевич. К Вам здесь…

- Здравствуйте, Игнат Николаевич, - услышал я со стороны приемной и, обернувшись, заметил мужчину в возрасте. – Извините, что я так рано.

- Дамир Тимурович, значит? Доброе утро. Пройдемте в кабинет, - пригласил его и указал рукой на дверь, а сам обернулся к секретарю. – Свет, сделай нам кофе.

- Несколько минут, Игнат Николаевич.

Мы вошли в кабинет, я сразу же открыл жалюзи и жестом пригласил Байера присесть в свободное кресло. Сам снял пиджак, убрал его в шкаф и, усевшись за рабочий стол, включил ноутбук.

Дамир все это время молчал, видимо дожидаясь, когда я буду готов его выслушать. И только я хотел заговорить, как в кабинет вошла Света с подносом в руках. Расставила чашки, сахарницу и сливки и так же молча снова оставила нас одних.

- И так, я Вас слушаю, Дамир Тимурович.

- Спасите мою дочь, - всего-то и сказал он, а я, наконец-то, заглянул в его глаза.

Страшно представить, что он сейчас переживал. А ведь у него есть жена, и какого ей сейчас знать, что одна из дочек находится на скамье подсудимых?

- Расскажите, как все произошло? И какие в принципе были отношения у Вашей дочери и ее мужа.

- Даниэль Моретти мне никогда не нравился. Я хотел другого мужа для своей дочери, но она выбрала именно его. Конечно, он не любил ее так, как я свою жену люблю, или зять - мою старшую дочь. Не видел я той искренности. Перед свадьбой его хорошенько проверил. Зацепки были, но так, чтобы серьезно ухватиться… ничего. Легкие мошенничества. Любил девушек, причем так, чтобы несколько сразу. С одной крупной фирмой махинации провернул. Но последнее – на словах, нет доказательств.

Мужчина замолчал на несколько секунд и, тяжело вздохнув, посмотрел мне в глаза. Ему сложно давался разговор, а потому я не торопил его, прекрасно понимая, что теперь я полностью в этом деле.

- Я не доверял ему никогда. И даже уговорил дочь, Оливию, на один обман. Она не сразу согласилась, но все же… Пошла на уступки.