— Вы должны были знать об этом, — продолжает нотариус, возвращая меня к разговору.

— О том, что мой папа — придурок?! — не владея собой, на эмоциях встаю и выхожу из зала. Амалия не против. Ей изрядно надоели эти взрослые «дела».

Но уйти не удается: нас догоняет секретарь.

— Вам необходимо вернуться и подписать…

— Знаю, — рявкаю. — Я вызубрила порядок наследования получше вашего! Сейчас мне нужно выпить воды и подышать воздухом. В противном случае мои нервы не выдержат и будет большой взрыв.

Конечно, разговоры про то, что я маленькая незрелая девочка, были всегда. Но мы не поднимали тему раздела имущества и передачи прав на фирму. Более того, я понятия не имела, что папаша написал завещание. Кому в трезвом уме и добром здравии придет в голову планировать жизнь «после смерти» в сорок лет? Я не подписывала наследный договор и не нуждаюсь в услугах Владимира. Это попахивает «разводом». Быть может, они с Марго заодно? Оба аферисты, решившие обвести меня вокруг пальца. А если так, то я смогу опротестовать «завещание» в суде. Я не позволю распоряжаться моей жизнью каким-то расчетливым проходимцам. Я выведу их на чистую воду.

— Го-го! — напоминает о себе малышка.

— Что значит го-го? Домой хочешь? Я тоже. Но злые дяди и тети… все решают за нас! — осушая бутылку с минералкой, разговариваю с Амалией. Она сидит на скамейке и смотрит куда-то в конец коридора. — Но мы с тобой не позволим нами помыкать! Да?

— Да! — удивительно четко говорит сестричка.

— Молодец! Моя умная девочка.

— Лейла… — вздрагиваю от голоса. Только Владимира тут не хватало.

— Давай мне ребенка, а сама вернись в зал.

— Без тебя разберусь…

— Я не привык говорить дважды, — довольно сухо, но все-таки повторяет.

— Тогда не утруждайся, — оборачиваюсь и схлестываюсь с его ледяным взглядом. Как иголками по коже.

— Даже если ты чем-то недовольна, сейчас не время демонстрировать характер. Твое поведение лишь подтверждает точку зрения Егора.

— Да?! И какую же из многих?!

— Ты ведешь себя как избалованный ребенок.

— Спасибо за пояснение. Тогда можешь от меня отвалить и сосредоточиться на Марго. Она по твоим меркам достаточно взрослая и опытная? — шиплю. Владимир едва заметно прищуривается. Что творится в его голове?!

— Чего ты боишься, Лейла? М?— внезапно берет прядь моих волос и заправляет за ухо. Чувствую, как подушечки пальцев касаются шеи, скользят по плечу. Зачем он это делает?! Это так… странно. Снова прошибает током. Какое-то глупое чувство.

— Уж точно не тебя, — выдержав взгляд, шлепаю по его руке, заставляя отпустить. — Скорее мне тебя жаль. Ты не справишься сразу с двоими. Тебе одной-то много! Усатый нянь нашелся… А может, тебе просто нужны наши деньги? М? Может, ты в сговоре с Ритой? — теперь уже я протягиваю руку, чтобы его схватить. Меняемся ролями: держу за ворот рубашки, играю с огнем.

— Я не буду твоей нянькой. Мне нет никакого дела до тебя и твоих денег. И тем более меня ничего не связывает с Марго. Я никогда не увожу женщин у своих друзей. Даже вдов. Ясно? — ледяным тоном заявляет Владимир. — Думаешь, я рад возиться с вами вместо того, чтобы радоваться жизни в круизе, о котором мечтал всю жизнь?! Это твой отец все решил за меня! Единственное, что меня здесь держит, это то, что я не привык оставлять дела незаконченными. А еще, как человек, повидавший в жизни столько всего, сколько тебе и не снилось, я понимаю, что без меня твоей сестре светит детский дом. Поэтому если тебе, дорогая старшая сестрица, не плевать на нее, — тыкает пальцем в сторону насупившейся Амалии, — то ты пойдешь и прямо сейчас подпишешь документы, а дальше будешь делать так, как считаешь нужным, но, разумеется, не мешая мне и нашему общему «благу». Ты будешь хорошей девочкой. Ровно до тех пор, пока я не пойму, что вы обе готовы к свободному плаванью. Я понятно объясняю?