Колдуотер менялся на глазах. Город наводнили приезжие. Местные жители вдруг стали активными прихожанами. Люди молились даже на лужайке перед домом Кэтрин. Джек и Рэй каждый день разбирали жалобы на незаконную парковку: приезжие ставили трейлеры и палатки где попало. Мэр решил устроить общее собрание горожан, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Джек был обязан сообщить Дорин, что они тоже причастны к происходящему. Это самое малое, что он мог сделать.

Джек поднялся на крыльцо, набрал в легкие побольше воздуха и взялся на ручку. Дверь оказалась открыта.

– Дорин, привет. – Он вошел. – Это я.

Ответа не было. Джек заглянул в кухню. Пусто. Он вышел в коридор.

– Дорин, ты где?

Из гостиной доносилось не то всхлипывание, не то шмыганье носом.

– Дорин, что с тобой?

Его бывшая жена сидела на диване, держа в руках фотографию Робби. По ее щекам обильно катились слезы. Такое с нею периодически случалось. Как же он не почувствовал, когда звонил ей? Весь разговор насмарку.

– Дорин, ты как? – тихо спросил Джек.

Она плотно сжала губы, смахивая слезы, а потом сказала:

– Джек, я только что говорила с нашим сыном.

* * *

– Мистер Хардинг желает видеть Рона Дженнингса, – произнесла в интерком секретарша.

Салли уселся рядом с ее столом, надеясь, что никто не обратил на него внимания.

Редакция «Нортерн Мичиган газетт» занимала достаточно скромное здание. Все кабинеты и комнаты подчинялись железной журналистской логике: творческая часть слева, деловая – справа, прозрачные стены между ними. Слева на столах громоздились бумаги. На одном сидел всклокоченный блондин и, зажав плечом мобильник, что-то строчил в блокноте. Справа порядка на столах было больше, а галстуки работающих были повязаны как следует. Из комнаты, что была заметно просторнее остальных, сейчас выходил Рон Дженнингс, издатель газеты. Его фигура напоминала грушу, редеющие волосы были тщательно расчесаны, глаза прятались за стеклами темных очков. Взмахом руки Дженнингс пригласил гостя войти, Салли встал и двинулся вперед, неуверенно переставляя ноги. Так он шел к родителям, когда его выпустили из тюрьмы.

– Марк рассказывал мне про вас. – Дженнингс протянул руку. – Мы с ним вместе учились в колледже. Думаю, это он вам тоже рассказал.

– Да. Спасибо, что согласились встретиться… – Салли вдруг ощутил противную сухость в горле, мешавшую говорить. – Со мной.

Дженнингс пристально посмотрел на посетителя. Да уж, не слишком приятная картина: человек явился наниматься на работу, которая ему противна. Но разве у него есть выбор? Он не мог сидеть на шее у родителей. Все поиски в других местах кончались ничем.

Салли выдавил улыбку и вошел в кабинет, стараясь забыть о том, что он пилот истребителя.

«Продажи, – мрачно подумал он. – Газета».

Может, эта газетенка тоже писала тогда о нем?

* * *

– Как видите, дел у нас невпроворот, – сказал улыбающийся Дженнингс. – Эти «телефонные звонки с небес» выбили нас из осенней спячки. – Он взял со стола последний номер и прочел заголовок: – «Призраки из потустороннего мира»… Чем черт не шутит, правда? Газете это только на пользу. Нам даже пришлось допечатать тираж последних двух номеров.

– Вот как, – вежливо удивился Салли.

Стены кабинета тоже были прозрачными. Напротив находилась комната, где всклокоченный блондин продолжал сидеть на столе, говоря по мобильнику и строча в блокноте.

– Видите того парня? Это Элвуд Джупс. Тридцать четыре года подряд был здесь единственным корреспондентом. Писал о снежных заносах, о парадах на Хеллоуин, о школьном футболе. И вдруг – на пике сенсационного материала. Да такого, что может потянуть на Пулицеровскую премию. – (Салли вежливо кивал.) – Элвуд брал интервью у специалиста по паранормальным явлениям. Тот рассказал удивительную вещь. Оказывается, люди давно ловили голоса мертвых… по радио. Я об этом узнал впервые. А вы?