К ужину к ним пришли «здороваться» эти самые Ольгины друзья, притащили с собой горячих пирогов из местной пекарни и двоих детей, брата и сестру, впрочем, довольно воспитанных. Поев, они большую часть времени проиграли на втором этаже или во дворе, под снегом, который стал заканчиваться. Девочка приближалась к границе подросткового возраста, мальчик с неожиданным именем Лука только что перевалил её. Ужин вышел очень весёлым, но уже к девяти гости деликатно засобирались. Они вышли их провожать и выяснилось, что снегопад давно кончился; зато похолодало, и над ними раскинулось звёздное небо. Проводили гостей до их дома, ненадолго задержавшись на рюмочку, потом быстро вернулись в свою спальню, а потом стояли, закутавшись в пледы, на том же месте, что и вчера, и смотрели на звёздное небо над головой.

– Совсем не хочу уезжать, – поделился он.

Ольга перевела взгляд на двор, засыпанный последним снегом. Снег искрился, перечерченный косыми тенями от фонарей; склон напротив, поросший каштанами в снежных сейчас шапках, сиял той же белизной, резко обозначенной на фоне густоты чёрного неба.

Им опять было хорошо вместе.

– Вообще-то, это была моя реплика, – сказала Ольга.

Утром всё залило ослепительное солнце. Он стоял один на той же самой террасе и восхищённо смотрел вниз.

Ольга встала только через час:

– Доброе утро, хренов жаворонок!

– Доброе, – он ткнул рукою вниз. – Долина была широкой и открытой, и в ней было много солнца.

– Ты слышишь, какая капель?

– И слышу, и вижу. Невыносимая красота. Подняться, что ли, с тобой хотя бы на часик, посмотреть эти твои лыжные трассы.

– Ну уж нет! – Ольга фыркнула. – Я завела себе бойфренда-инструктора, так что третий – лишний.

– Тем более надо, – возразил он. – Должен же я знать, какие у тебя на самом деле вкусы.

Почесал себе переносицу, предложил:

– Могу покормить тебя завтраком. Скрамбл эггз с беконом и помидорами. Яичница, короче.

И поймал себя на том, что его взгляд снова вернулся к следам на снегу.

– Я еду на Розу, – объявила Ольга. – В такую погоду, как сейчас, с самого верха, если чуть пройти, даже видно море. Не будешь жалеть, что пропускаешь работу?

– Буду, – он смотрел на отпечатки ног на снегу.

Это были их вчерашние следы. И следы детей, что играли во дворе. Только… Он поморщился. Возможно, что всё это ерунда и детские шалости. Он это увидел, поглощённый красотой и спокойствием вокруг, всего минут десять назад. Чтобы попасть в дом, надо было подняться на несколько ступенек на террасу к входной двери. Большинство следов вели от ступенек к воротам, в которых располагалась калитка, выход со двора. Ходили туда-сюда. Это следы их и гостей. Ограда из кривых фактурных досок была высокой, в человеческий рост. Вот ещё следы на расчищенной площадке у гаража на цокольном этаже и чуть дальше, маленького размера – это следы детей, лепили снеговиков. Двух. Дальше всё белое, чистый двор. Не считая одного следа наискосок от входа в дом до самого низкого уровня ограды в дальнем левом углу. Точнее, наоборот: от угла ограды в дом, потому что следы вели только в одном направлении.

– Странно, – пробормотал он. Накинул куртку, спустился во двор. Следы были чёткие, плотные, в пока ещё пушистом снегу, солнце не успело подтопить его. Настолько чёткие, что… Он хмыкнул. Рисунок протектора, внутри отпечаталась надпись Vibram, что естественно для горных ботинок – подошва Vibram. Ещё буквы – Dolomit, название фирмы, не то что такая уж редкость, но на каждом углу не продаются. Ему, например, ботинки «Доломит» подарила на 23 февраля Ольга, когда звала с собой в горы, но у него была депрессия и писательский затык.