– Официанта подзывает… грубо, матерно. О, деньги, по звуку – веером швыряет, от своей примитивной жажды покуражиться.

– Угу, видел я таких «гостей» в Мюнхене. Понаедут, на своем гортанном наречии лопочут, много мнят, а даже срать в сортире не приучены. На улицах кучки раскладывают, – прошипел Шульц и сплюнул на и так загаженный асфальт. – Что у нас, что тут, только называются по-разному.

– И не говори… Хотя сегодня он если и будет гадить, то только под себя и последний раз в своей пустой и никчемной жизни, – ободрил Вильгельм своего товарища и командира. – Готовность… Он идет к выходу. Только бы по дороге не заблудился, укурок.

– Понял. Генрих, Генрих… Будь готов нас подхватить.

– Уже, – откликнулся тот, подсоединенный к общей для троих связи по мобильникам в режиме конференции. – Жду команду.

Сконцентрировавшийся на прослушивании Вильгельм щелкнул пальцами, привлекая внимание.

– Что?

– Шлюшку снимает, зараза. Дополнительный фактор.

– Мелочи. Еще одна доза снотворного – и высадить в глухом переулке. Такая цыпа в состоянии пьяной амебы – картина привычная. Никто серьезно не обидит, в худшем случае попользуют по прямому назначению.

– Обидится потом на весь белый свет, – хохотнул Вильгельм. – Обычно за процесс платят, а тут такое огорчение… Тс-с, вот оно, существо наше, в млядском сопровождении.

Конец ознакомительного фрагмента.