– Ты правда можешь это сделать? – недоверчиво спросил доктор Накамура.

– Услуга за услугу, – сказал начальник тюрьмы.

Он сам нашел молодую девушку, сам подготовил документы на суррогатный брак. В какой-то момент Накамура подумал, что Вэдимас будет стоять возле их брачного ложа и ждать, когда они сделают свое дело, чтобы подтвердить консумацию брака, необходимую для технократов, которые выдадут после этого родовой сертификат. Но Вэдимас просто дал ему визитку знакомого доктора в токийском центре оплодотворения и подписал документы на оплачиваемый отпуск, чтобы Накамура смог отправиться в столицу, где ему предстояло встретиться с женщиной, официально считавшейся его женой.

– А вдруг она мне не понравится? – спросил Накамура начальника «Тиктоники».

Вэдимас смерил его раздраженным взглядом.

– Ты хочешь ребенка или женщину? – спросил он, и доктор подумал, что если сейчас скажет «женщину», то его новый друг устроит и это, потребовав взамен еще одну услугу.

«Какую услугу? – думал Накамура, отправляясь в Токио. – У меня нет больших денег, чтобы с ним расплатиться, нет влиятельных друзей. Ничего нет, что может заинтересовать Рафа Вэдимаса». Накамура ошибался. Он не учитывал, что у него теперь есть новая работа – вот что интересовало начальника «Тиктоники», но об этом доктор узнал позже. Сначала была поездка в Токио, суррогатная жена, клиника искусственного оплодотворения…

Процедура показалась Накамуре крайне унизительной и мерзкой в своей природе. Тесная комната, нейронные журналы на столе с обнаженными женщинами и мужчинами – выбирай что хочешь… И еще этот белый пластиковый стаканчик! Накамура отказался от журналов и предпочел думать о детях, но так наполнить медицинский стаканчик оказалось еще сложнее. Накамура пыхтел почти час, а после того, как в дверь постучалась медсестра и поинтересовалась, все ли у него в порядке, решил, что придется все-таки воспользоваться одним из журналов.

Свою жену к тому моменту он так и не видел. Не было даже фотографии – лишь заверение Вэдимаса, что девушка молодая, здоровая и, что немаловажно, японка. Вместо фотографии он предоставил Накамуре медицинскую справку девушки. Так что доктор знал о своей жене все детали касательно группы крови, состояния внутренних органов, ДНК… Знал рост, вес, цвет глаз, объем груди. Знал историю всех болезней, от которых она лечилась. Знал о прививках. Видел отчет дантиста. В справке о состоявшемся заочно бракосочетании сообщалось, что ее зовут Шика Сакаи. Ей двадцать три года. Информации о ближайших родственниках не было.

Накамура согласился встретиться с ней в клинике оплодотворения, но там все прошло еще быстрее, чем сам заочный брак. Если бы Накамура сразу взялся за нейронные порножурналы, то визит занял бы у него не больше четверти часа. Все анонимно. Все завуалировано уважением. Медсестры – и те не поднимали глаз, отчего Накамура после порножурналов чувствовал себя еще более отвратительно. Но именно в этой клинике он и увидел свою суррогатную жену.

Она появилась специально перед тем, как ему нужно было уходить. Двери лифта открылись. Девушка не была красавицей, но и не была уродиной. Что-то среднее, и от этого какое-то домашнее и желанное. Накамура хотел поговорить с ней, но она лишь устало улыбнулась и покачала головой. От нее пахло сандалом – Накамура смотрел, как девушка уходит, скрывается за дверью в кабинет доктора, и жадно вдыхал ее аромат. Он был очарован. И неважно, сколько раз эта девушка уже становилась суррогатной женой – строка о детях в медицинской справке, которую передал ему Вэдимас, была удалена, – Накамура хотел быть с ней. Пусть и один раз. Пусть больше он ее никогда не увидит. Но знать, что мать ребенка была его. Знать, что он смотрел ей в глаза. Рассказывать своему ребенку, когда он вырастет, какой она была. А не пыхтеть над белым медицинским стаканчиком. Об этом и ребенку-то не расскажешь.