По поручению моего Правительства, я имею честь обратить Ваше внимание на то, что постройка верфи в порту Пехлеви при участии иностранной фирмы представляла бы прямое нарушение п. 2 обмена нотами между СССР и Ираном от 1 октября 1927 г., в котором предусмотрено, что Иранское Правительство не будет иметь “в течение 25 лет среди своих служащих, рабочих и подрядчиков управления порта неиранских подданных”.
Придавая настоящему вопросу важное значение, поскольку с ним связаны существенные интересы и обязательства обоих государств, я прошу Вас, по поручению своего Правительства, по возможности в скором времени сообщить мне ответ Иранского Правительства на настоящее обращение к нему Советского Правительства…
Но в ирано-германской торговле были и свои нюансы. Как подчеркивает исследователь Александр Оришев (Оришев А.Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936–1945 гг.), «однако из-за того, что основные стратегические товары были забронированы монопольными договорами с Советским Союзом, расширение экспорта Ирана в Германию шло главным образом за счет вывоза знаменитых персидских ковров, шерсти, кишок и опиума. Ранее эти товары почти не импортировались из Ирана. Так, удельный вес Германии в торговле коврами с 1933 г. по 1937 г. увеличился в десять раз. Впоследствии она частично экспортировала ковры в страны с конвертируемой валютой. Кроме ковров Германия перепродавала и другие товары, но только те, которые нельзя было использовать в военном производстве…». Одновременно происходило снижение объёмов англо-иранской торговли.
Роль германских поставок наследный принц Мохаммед Реза Пехлеви оценивал достаточно высоко, поскольку «Германия поставляла в Иран главным образом промышленное оборудование и материалы для железнодорожного строительства, скупала шерсть и хлопок. Немецкие инженеры и техники помогали обслуживать наши порты и железные дороги, управляли фабриками, оснащенными немецкими станками…».
Но, помогая иранской промышленности, III рейх в первую очередь рассчитывал сделать из Ирана своего союзника-сателлита и получать из Ирана сырье, добившись в этом частично успеха, заняв к 1937 году второе место по объему в иранской внешней торговле, пропустив вперед Советский Союз. Экономические успехи немцев в Иране отмечали в своих докладах сотрудники советской разведки, работавшие на иранской территории.
Огромная карта Ирана, висевшая в рейхсканцелярии, будоражила фантазии фюрера. Иран имеет выгодное геополитическое положение, рассуждал Гитлер, он не только представляет собой удобный плацдарм для вторжения в Ирак и Британскую Индию, но и граничит с СССР, что создает перспективы использования его территории в качестве базы для организации подрывных действий против советской Средней Азии и Закавказья.
Оришев А.Б.
Иранский узел. Схватка разведок. 1936–1945 гг.
В Тегеран из Берлина прибывали не только дипломаты, коммерсанты и финансисты. В декабре 1937 года в Иран прибыл с визитом руководитель молодёжи Германского рейха Бальдур фон Ширах, который прибыл поддержать создание соответствующей иранской молодежной организации, верховным руководителем которой стал наследный принц и будущий шах Мохаммед Реза Пехлеви. Ширах был принят шахом.
Шираху в Иране была устроена торжественная встреча, во время которой толпы молодежи проходили маршем со вскинутыми в нацистском приветствии руками. Это не понравилось шаху, посчитавшему это угрозой своей власти. Реза-шах опасался нарастания немецкого (нацистского) влияния не только в экономике, но и в области пропаганды, ограничивая в том числе ввоз в Иран германских фильмов и других пропагандистских «инструментов» (но это не касалось техники – германская фирма АЭГ была поставщиком радиоаппаратуры, а иранское Министерство почты и телеграфа приобретало германские громкоговорители), которых часто использовали во внешней политике руководители III рейха. Так, в 1936 году в дар шаху Адольф Гитлер послал свою фотографию, подписав «шахиншаху Ирана с наилучшими пожеланиями». 20 марта 1938 года Гитлер отправил Резе-шаху поздравительную телеграмму по случаю праздника Новруз: