Но чувство вины оно такое, не слушает никаких доводов разума. Поэтому у меня появилась ещё одна причина уехать подальше и забыть обо всём. Повод сбежать дала сама мачеха, распорядившись, чтобы я оборвала смородину и продала её в городе. Сделала, как она и сказала. Только помимо сумок с банками в руках, я уехала и с рюкзаком за плечом, куда уместились мои нехитрые пожитки, несколько фотографий родных и документы.  

Смородину я продала, мачеха права – копейка лишняя не помешает. Мне! Но после этого отправилась не домой, а на вокзал за билетами к Марине. Свой телефон я выключила сразу, вытащив симку. Записку о том, что я уехала поступать, оставила в верхнем ящике комода. По любому полезут проверить вещи, когда не вернусь домой. Об одном жалела – не успела на прощание обнять Мишу, он убежал с друзьями играть, а больше ни о чём. Мачеха меня всю жизнь куском хлеба попрекала и называла нахлебницей. Пусть радуется теперь – не буду глаза мозолить и объедать.

Сама бы я никогда не решилась поехать в столицу, большой город оглушал, но Марина меня встретила, привезла к себе на квартиру и я смогла выдохнуть. Она мне очень сильно помогла. Дала время освоиться, договорилась о собеседовании для меня, пошла со мной на снятие детского браслета. Это был единственный неприятный момент за всё время. Вот тогда я страха натерпелась и без неё бы пропала.    

Кажется, даже Марина не ожидала, что возле этого места крутится столько мерзких типов. Свой браслет она в нашем городке снимала. А тут мы пока шли от стоянки до входной двери административного здания, нас и оценили, и посвистели вслед, и предложений «заманчивых», от которых лучше не отказываться, получили ворох.

От скабрезных замечаний у меня щёки огнём горели. Хорошо Марина на работе отпросилась и её защищал браслет, а я понимала, что сейчас с меня снимут защиту, и слово против сказать не смогу, назови меня кто-то из этих мразей парой. Меня уже делили между собой, кому достанусь. Я такую беспомощность ощущала лишь когда меня едва не изнасиловали. От страха буквально колотило, а Марина разозлилась.

- Жди меня здесь! – процедила она, отправив в нужный кабинет, а сама ушла.

Не представляю, кого и где ей удалось найти, но в местном туалете заставила надеть своё испачканное бельё, со следами недавней близости. Я была как сомнамбул, делала всё, что она говорила, трясясь мелкой дрожью перед необходимостью выйти на улицу.

Трюк Марины сработал. От нас отстали, наговорив гадостей вслед. О себе много нового узнали. Требовали, чтобы обслужили их прямо здесь, раз такие дуры и шлюхи, а они уже обнадёжили очень важных персон. Но Марина заявила, что или пусть объявляют парой, со всеми  вытекающими, или она вызывает полицию. Видимо, я сильно упала в цене, связываться с нами не стали, просто словесно облив грязь.

По дороге Марина позвонила на работу, что-то соврала про поломку машины, что ждёт эвакуатор, предупредила, что не вернётся. А приехав домой, напилась в хлам, долго отмываясь в ванной. Непросто ей это всё далось. И после такого, я для неё в лепёшку разобьюсь. Готова бежать по первому звонку, и предоставлять своё бельё сколько потребуется.

Хорошо, что всё оказалось не зря. Марину повысили, а я устроилась курьером и даже удаётся понемногу откладывать. И впервые ощутила вкус свободы, когда никто не кричит на меня, не унижает, когда могу заниматься чем хочу в свободное время. Да, оно у меня даже появилось!     

Только круто изменив жизнь, я осознала, под каким гнётом жила всё это время. Да, в городе не просто и нужно быть осторожной, но наша квартирка стала тем местом, где я чувствую себя дома и нужной. Мы на удивление легко ужились с Мариной. Да её и дома практически не бывает.