- Да, - раздается приглушённое по ту сторону двери.

Я сглатываю. Звук его голоса стрелой пробегает по телу. Прикрываю глаза на миг. Резко толкаю дверь и захожу.

26. 25

Я вздрагиваю.

И застываю тут же.

Он не сидит за рабочим столом, как я ожидала.

Он стоит впереди, опираясь поясницей на его край.

На нем темно-синий костюм. Рубашка белая, галстук на тон светлее. Коричневый ремень. Кожаный. Одежда идеально сидит на стройном мужском теле.

Его руки скрещены на груди. Кулак озадаченно прижат к губам.

Я не вижу перед собой ничего, кроме обжигающе-холодного взгляда карих глаз, устремленных прямо на меня.

Только на этот раз они холоднее. Жёстче. В них подозрительное недоверие, покрытое ледяной пленкой. Не понимаю.

- Доброе утро, - проговариваю я. Чувствую себя неловко. Мой голос все ещё хриплый от сна.

- Доброе, - Себастьян убирает кулак от лица. Взгляд не меняет. - Как ты себя чувствуешь?

Если я и удивляюсь этому вопросу, то виду не подаю.

- Нормально, - киваю.

Себастьян не отвечает. Коротко поджимает губы.

Что-то не так. Я это понимаю.

Он отталкивается от стола и обходит его.

Останавливается за рабочим местом. Упирается ладонями. Сверлит взглядом.

Взгляд невольно падает на его губы. Они у него красивые. Выразительные. И этими губами он вчера целовал меня. Сам. Боже...

- Тебя ничего не болит? - вдруг спрашивает он.

Мне кажется странным этот вопрос, а потому я немного теряюсь.

- Нет... - растерянно моргаю. - Вы злитесь на меня из-за того, что было ночью?

Он надменно выгибает бровь.

- Ты думала, я позвал тебя из-за этого? - в голосе холодная сталь.

Мне становится не по себе. Я коротко ежусь. Молчу.

Что-то подсказывает - причина не в этом. И он подтверждает.

- Вот, - шлепок папки по столу заставляет вздрогнуть.

Он упирается ребром ладоней в стол. Продолжает сверлить. Не моргая.

- Твои анализы. Хронический невроз второй стадии и несколько инфекций полученных половым путем, - пауза. - Ты знала об этом?

Время замедляется.

Ты знала об этом?

Его голос хлыстом бьёт по ушам. Второе. Он спрашивает о втором.

К горлу подкатывает ком, мешая дышать.

В глазах застревают слёзы.

- Если я скажу нет, это что-то изменит? - в пол выдоха произношу.

Он смотрит на меня. Просто смотрит. Долго. Безжалостно. Затем встряхивает лицом. И разочарованно качает головой.

- Иди к себе, Лесли.

Твердо. Непоколебимо.

Вот и всё.

Мое сердце не ухает в живот, оно падает гораздо ниже.

Теперь он не прикоснется ко мне. Вообще. Никогда. Это осознание должно вызывать во мне огромное облегчение. Но почему-то не вызывает.

На душе становится тошно. В прямом смысле. Меня начинает тошнить.

Слёзы огромным комком поднимаются вверх.

Я жалобно всхлипываю.

- Лесли, иди к себе, - раздается с нажимом.

И это добивает. Окончательно. Бесповоротно.

Я давлюсь отчаянным всхлипом.

Срываюсь с места и пулей вылетаю прочь.

27. 26

Я сижу в комнате примерно час. Может два. Не знаю. Мне все равно. Я не хочу выходить. Никуда. Вообще.

Кто-то стучит в дверь. Я игнорирую. Тогда дверь открывается сама. На пороге домработница. Наверняка, сообщить о том, чтобы я убиралась. Не ей это решать, конечно, не ей. Но я догадалась, что так будет. Он просто вышвырнет меня прочь.

- Мисс, пора завтракать, - а нет, ошиблась. Она внимательно на меня смотрит. Ну да. Глаза красные, нос опухший, вид, как у побитой собаки. Жалкое зрелище.

- Вы можете поговорить со своим братом, - вдруг говорит она. Наверняка, восприняла мое состояние как тоску за Джереми.

- Нет, не хочу, - качаю головой. Горько кривлю губы.

Смотрю на нее и вдруг вспоминаю.

Девушка. Молодая. Тоже красивая. Блондинка с небесно-серыми глазами. Я тоже звала ее "мисс". Мелисса Вэйн. Жена самого жестокого криминального авторитета города. Вот только ее вины в этом не было. Она тоже была жертвой. Джейкоб Вэйн помешался на ней. Он долго мучил ее. Когда появился Дориан, бывший напарник Себастьяна, и Мелисса влюбилась в него, он озверел. Я помню это. Помню ее потухший взгляд и исхудавшее до невозможности тело. Девушка была в плачевном состоянии. Она думала, что ее любимый погиб.