– Спасибо, – буркнула Кейт в руку парня.

Уилл перекатил жвачку во рту и поднял указательный палец.

– У меня тут есть кое-что. Я обо всем позаботился.

Он медленно убрал ладонь, убедился, что Кейт не будет кричать. Она в свою очередь была убеждена, что может орать до потери голоса, но никто, кроме этого маньяка, ее не услышит.

Уилл тем временем достал из кармана небольшой белый тюбик с оранжевой надписью. Выдавил немного средства и нежно нанес тонким слоем на тот участок, который краснел после сорванной клейкой ленты.

– Это пантенол, – пояснил он. – А то будет раздражение.

Кейт чуть кивнула в знак благодарности.

Уиллу понравилась ее вежливость. Это было заметно по одобрительному взгляду и потеплевшей, почти не безумной улыбке. Понимал ли он, что Кейт едва сдерживается, чтобы не плюнуть ему в лицо, и что улыбка его вызывает в ней невероятную ярость?

– Где я? – тихо спросила она.

– Я же сказал: у меня в гостях.

Кейт оставила при себе едкий комментарий об уровне гостеприимства.

– Что ты со мной сделаешь?

– А это зависит от тебя, – он задорно ткнул пальцем в кончик носа Кейт.

– Я не понимаю…

– Пока и не нужно. Ты отдыхай, набирайся сил. Мы с братьями будем тебя навещать. А когда придет время, мы поговорим о серьезных вещах. Я отвечу на твои вопросы, а ты – на мои.

– И когда это будет?

– Ты куда-то торопишься? Тебе тут не нравится?

Кейт невольно огляделась, впервые полностью увидев комнату, в которой находилась.

Судя по лестнице, ведущей наверх и упиравшейся в тяжелую дверь, это помещение было подвалом. Плотно заколоченное небольшое окно под самым потолком. На полу старый, с крупными проплешинами ковер. На стенах поеденные молью гобелены с изображениями животных. В углу допотопный диван с потрепанной обивкой и клочками торчащего наполнителя. Рядом обыкновенный деревянный табурет. Недалеко от себя Кейт увидела еще одну дверь.

Сама она сидела в противоположном от дивана углу на куче дурнопахнущего тряпья. Судя по линялым, некогда ярким цветам, эти вещи раньше принадлежали женщине. Или женщинам… Кейт ощутила подкатившую тошноту, но задержала дыхание и постаралась успокоить желудок.

– Ты можешь… – она с трудом подавила очередной спазм. – Можешь развязать руки? Пожалуйста.

– Конечно, я и сам хотел предложить.

Кейт не верила своим глазам, но Уилл действительно протянул руки ей за спину, плотно прижавшись к ней телом. Их лица оказались в нескольких миллиметрах друг от друга.

– Я тебе нравлюсь? – прошептал он.

– Ты мне понравился, когда мы встретились, – она надеялась, что сможет избежать прямого ответа.

Уилл, едва успевший освободить ее запястья от пут, снова затянул веревку, на этот раз так сильно, что, казалось, порежет кожу. Кейт жалобно взвизгнула.

– Я не об этом спросил. Я хочу знать, нравлюсь ли сейчас?

Он еще сильнее затянул веревку, и Кейт сквозь слезы крикнула:

– Нет!

Боль тут же прекратилась, оставив лишь ноющее напоминание.

– Мне нравится, что ты говоришь честно. Если бы сказала, что нравлюсь, я бы решил, что ты или не в себе, или врешь мне. А я не выношу вранья.

Он снова погладил ее по щеке. Кейт потирала запястья.

– Мне нужно в туалет. Можно?

– Подожди еще пару минут. Я уйду, и ты можешь заниматься, чем хочешь. Для начала я развяжу и твои ноги тоже. Обещай, что не будешь драться и пытаться убежать наверх.

Кейт с полминуты смотрела в глаза, за которыми так удачно пряталось безумие, считать которое было невозможно, даже зная, что человек перед тобой – полный псих.

– Обещаю.

Уилл разрезал скотч вокруг ног и помог Кейт встать и размяться. Стоило сменить положение, как в голове зашумело, и девушка потеряла равновесие, рухнув в объятия Уилла.