В общем, сказать она хотела многое, да не успела – что-то случилось, а что именно, Роен не осознала, так как небо над её головой вдруг кувыркнулось и с дикой силой треснуло её по затылку, перед глазами аж фейерверк взорвался, а за ним, на фоне, поплыла тошнотная зелень. Да ещё сверху навалилось чёрное, огромное, пахнувшее конским потом, нагретым на солнце сукном и ещё горьковато-сладким, полынным. А прямо перед глазами оказался красный щит, разделённый круг на нём и поверх всего этого чёрное пламя.

Экзорцист? Откуда тут экзорцисту взяться?

К сожалению, это была последняя связная мысль Роен. Ора, принципиально в обморок не падающая, потеряла-таки сознание.

[1] Атьер (женск. атьера) – дословно «хозяин». Раньше так называли любого землевладельца, сейчас лишь принадлежащих к Чистым Домам (аристократов).

Сомнология – буквально «наука о сне». Здесь: толкование снов, ясновидение и предвидение во сне.

[3] Мистерия (здесь) – богослужение, совокупность тайных культовых мероприятий, посвящённых божествам, к участию в которых допускаются лишь посвящённые.

[4] Эльд – самоназвание господствующей расы, населяющей Жемчужную нить.

[5] Фламик (здесь) – жрец

[6] Суе – мера длины, равная примерное 2,7 км.

2. Глава вторая

Благословенные сёстры считали, что вразумлять розгами неразумных воспитанниц неэффективно, урок гораздо лучше воспринимается c помощью стыда. Поэтому на шею провинившимся вешали табличку с указанием греха, ну там: «Неряха» или «Лгунья», «Лентяйка» – и заставляли стоять на табурете, в назидание остальным. Девочки это наказание считали очень позорным, хотя, если разобраться, никакого позора, вроде, и нет. Но младшим и в голову не приходило над такими вопросами размышлять, а у старших срабатывала годами вбиваемая условность: выставили на всеобщее неодобрение – стыдно.

На табуретке Ора оказывалась нередко, в основном за драки, но такого срама, как сейчас, ей чувствовать ещё не доводилось. Уж лучше табличка «Задира», чем связанные руки с ногами, здоровенная шишка на лбу и любезное расшаркивание отца. А он на самом деле расшаркивался перед этими невесть откуда взявшимися четверыми, да ещё как! И где только набраться подобного успел? Тут тебе и «извольте», и «милостивые атьеры» и даже – Великое Древо! – «примите мои искренние извинения, я очень сожалею».

Правда, незваные гости в долгу не оставались, от: «Что вы, что вы, не стоит внимания» – в ушах звенело и тошнило гораздо сильнее, чем от ушибленной и изрядно растрясённой головы. А, главное, все эти вальсы воспитанности танцевались прямо в большом зале, посередь которого торчала связанная Ора и на неё никто внимания не обращал. Пожалуй, это было унизительнее всего.

Нет, главное, что кто-то из этих четверых, Роен так и не поняла, кто именно, прибыл для женитьбы по доверенности от проклятого Ноэ. Или что вся четвёрка, по крайней мере, если верить их мундирам, были ни какими-то там придворными щеголями, а самыми настоящими экзорцистами? Или всё-таки то, что Ору скрутили, как разжиревшую индейку – она и пискнуть не успела? Или…

Короче говоря, поводов для горестных рыданий собственной гордости хватало с избытком. Потому Ора и стояла, выпрямив спину до хруста в позвоночнике, задрав подбородок, и молчала, хотя выкрученные запястья уже совсем онемели, а под черепом тяжко перекатывался чугунный шар боли.

Впрочем, если вспомнить Великих мучениц, то не она первая так страдала. Помнится, кого-то из дев за отказ выйти замуж за чёрного атьера из Грязных Домов то ли на костре сожгли, то ли собакам отдали. Впрочем, могли и заживо закопать – в истории Роен была не особо сильна.