Кира замерла и опустила чашку обратно на стол. Ронатан обвел дочь внимательным взглядом и накинул на кабинет еще один купол тишины:

– Да, я осмотрел печать, пока ты была без сознания. И нам с тобой, можно сказать, повезло, что дракон оказался не в силах расправить крылья, – демон сделал паузу, наблюдая за ее реакцией, но Кира только кивнула, не поднимая глаз от чашки. – Я видел, ты пыталась восстановить печать. И у тебя даже получилось как-то скрепить ее, это хорошо. Но впредь тебе придется быть с ней предельно осторожной. Предельно, Кириана!

Кира снова кивнула и наконец подняла на отца напряженный взгляд:

– Ты восстановишь печать?

– Нет, Кира. Я не могу, – демон отвернулся и замер перед камином. – Нельзя два раза запечатывать ипостаси, тем более такие сильные, как твои. Даже если бы было можно, эти печати ставил не я, и восстановить их я не смогу. Да и что говорить, если все равно этого делать нельзя. – Ронатан обернулся, разглядывая дочь. – Не спросишь, почему?

Кира пожала плечами:

– Если ты не скажешь, я прочитаю где-нибудь.

Демон угрюмо кивнул:

– Прочитаешь. И еще дюжину способов запечатывания ипостаси найдешь, – он резко приблизился, наставляя на дочь палец. – Даже не думай, Кириана! Твоя человеческая сущность сейчас не переживет повторного наложения печати и утянет следом остальные. Так что тебе придется быть еще осторожнее и внимательнее, чем прежде, – на последних словах он не удержал усмешку. – И сдержаннее.

– Ой, ну чего она такая нервная у тебя? – Морана всплеснула руками и бережно поправила нить паутины.

– Женщины все такие, – поморщился некромант и снова погрузился в графики.

– Да что вы говорите?! – Пряха возмущенно хлопнула руками по бедрам и обернулась к сыну. – Ты вон на Роттерфорда младшего полюбуйся! Уж более нервного найти сложно на всей паутине!

Харон поморщился:

– Роттерфорд за свое прошлое расплачивается. И пусть скажет спасибо Керинар, теперь ему придется это делать чуть дольше. А девочку мы просто рано дернули, надо было еще лет двести подождать, тогда она была бы готова. К тому же, ей тяжело без привычки работать с магией смерти, – прикладывая линейку и резко отчерчивая линию, продолжил Харон. – Хотя и легче, чем я ожидал. По идее она не должна была живой до кабинета добраться. Я подготовил пару нитей на случай, если придется ее возвращать из-за Пелены.

– Которые? – Морана снова повернулась к паутине, щура подслеповатые глаза.

– Синяя и зеленая с левого края, – не поднимая головы, отозвался Бог Смерти.

– Вот эти что ли? Да ты их чуть не порвал, олух!

– Для того и приготовил, – проводя еще одну линию, спокойно произнес Харон. – Не понадобились. Можешь ослабить натяжение.

– Тьфу, чтоб тебя! – тихо прошипела Пряха, высвобождая тонкие нити и пуская их свободно тянуться. – И все-таки надо было ее чаем с зефиром угостить на дорожку. Глядишь, подуспокоилась бы.

– Еще успеется, – по губам некроманта скользнула тонкая улыбка.

– И то верно, – Морана немного отошла, придирчиво разглядывая получившийся узор. – Не последний раз видимся.

– Жизнь – очень хрупкая, Хол. И непредсказуемая, – глядя на догорающий костер, вздохнула Кира. – Вчера он требовал на обед бифштекс из твоего трактира, а сегодня, смотри, только пепел остался.

Хол стоял бледной статуей, не смея отвести взгляд от уносящегося в небо пламени. Глаза слезились и зажмуривались, но трактирщик усилием воли открывал их, продолжая смотреть на огонь.

«Ой, Хол, бедовая твоя голова! Смотри в пламя и не смей моргать! Ледичка предупредила – если ты еще хоть раз позволишь себе эдакую наглость, от твоего трактира тоже останется только пепел. И от тебя самого не больше. Ох-ох, бедная, бедная твоя голова бестолковая!»