Если кто не знает, что на Карельском перешейке есть совершенно дивные места, тот просто никогда там не был или у него атрофировалось чувство прекрасного. Душа же нормального человека не может не прийти в состояние возвышенного благорастворения при виде прозрачного соснового леса, поросшего вереском. А огромные гранитные валуны, а заросли малины, а узкие и длинные ледниковые озера с прозрачной водой, а холодная как лед Вуокса!

Особенно хорошо уехать подальше от города. Если по Выборгскому направлению, то за Каннельярви. Просто рай на земле.

Так думает не только простой смертный, вылезая из электрички с корзинкой в руках, так рассуждает и новый русский, и даже вор в законе. Они, в конце концов, тоже люди.

Поэтому не следует удивляться, с чего бы это вокруг одного из домов в небольшом поселке со славным названием Ясное, на самом берегу озерца, внезапно вырос забор. Вскоре произошли и другие изменения: дом заново перекрыли, выкрасили нарядной импортной краской и пристроили большую светлую веранду. Вряд ли всё это явилось делом рук или кошелька самой Валентины Петровны, владелицы дома. На её пенсию можно было починить разве собачью будку, да и то – с грехом пополам. Однако факт оставался фактом, и на жгучие вопросы односельчан, кто же учинил этакое диво, пенсионерка отвечала: «Дачники…»

Действительно, уже в мае, когда окончательно распустились деревья и зацвела черемуха, в обновленном доме Валентины Петровны появились дачники.

Все немногочисленные жители поселка Ясное, разумеется, живо ими интересовались.

– Там дамочка такая вся из себя модная, – рассказывала тётка Нюра, которая сподвиглась проникнуть за высокий забор, потому как носила туда молоко. – И девчоночка у них, прям что твоя куколка, лет пять-шесть. А при ей нянька, или, как это сейчас говорят, гувернантка, и знай всё не по-нашему сыпет…

– Ну и чего? И с тобой не по-нашему? – спрашивали любознательные односельчане.

– Да она со мной и не говорила. Она с девчушкой всё лопотала. А та и отвечает… Я прям чуть не обхохоталась – такая козявка, а уже по-нерусски малякает!

– Вишь ты, – удивленно качал головой дед Кирюша.

– Мучают ребенка почем зря, – сказала Леонтьевна. – А потом удивляются, отчего нервы у всех.

– И охрана расхаживает. Два бугая… – тётка Нюра огляделась, ища, с чем бы сравнить. – Ну вот. Маринка, взять хоть твоего Ваську, только в плечах в два раза поширше и ростом на две головы выше… Вот такие!

– Ну-у, будя врать-то! – не поверил дед Кирюша.

– А вот и не вру! – настаивала Нюра. – Сам поди посмотри, костыль только не потеряй!

Скоро один из охранников, Мишаня, появился в поселковом магазине, и жители сами убедились, что он был именно таков, каким его описывала молочница. Парень отоварился сигаретами, пепси-колой, консервами, купил две колоды карт. Водки же, хоть её и было семь видов – выбирай любую, – почему-то не взял, и это несказанно всех удивило.

Потом поползли слухи, что на даче живет то ли жена с дочерью, то ли дочь с внучкой какого-то очень важного человека, а потому у охраны строжайший сухой закон. Это было понятно, неясным оставалось другое – как ему, этому важному человеку, удалось добиться, что такой-то закон ещё и выполнялся!

– Вызнать бы, да Президенту письмишко… – посмеивался дед Кирюша. Он иногда слушал радио и был очень сведущ в делах государства. – А то сколько законов приняли и всё плачутся, что выполнить не заставишь…

Все было тихо и мирно, пока девочка, гуляя вокруг озера, не поинтересовалась у своей бонны: