— Ну Самсонова! За это одним свиданием ты от меня не отделаешься!

Разряжаюсь буквально за пару минут. Капец! Посадил папа на «механику» после «автомата». Дышу, все еще ловя приятные импульсы по телу. Прикидываю планы на грядущий день. Они обширные и не совсем легальные. Мне бы тачку на сегодня, но я обиженный и гордый. Сам справлюсь.

Реально, херовый из меня мажор. При таком папе без бабла и своей тачки — это не по канону.

— Ты какого черта лежишь?

Вспомнишь…

— Думаю, как быстро до тебя дойдет, что все методы воспитания, которые ты используешь, работают в обратную сторону, — максимально обаятельно улыбаюсь ему.

— На пробежку, в душ и завтракать, — игнорирует мой выпад.

Но в чем-то он прав. Валяться времени больше нет.

Разогреваю мышцы, влетаю в спортивный костюм, обуваю кроссы и начинаю пробежку со ступенек, игнорируя лифт. Его оставим на вечер.

На улице накидываю на голову капюшон, включаю музыку, отмечаю старт тренировки на браслете и беру привычный темп на несколько кругов. Под кроссовками скрипит подтаявший снег. Скользко. Дорожки не расчищены. Это дает дополнительную нагрузку на мышцы. Приходится себя «держать» ими, чтобы не навернуться.

Закончив, восстанавливаю дыхание. Воздух офигенный. Им дышать вкусно. Из нашего подъезда выходит соседка, она чуть постарше меня. Улыбается, я в ответ, и пошлая мысль в башке: утащить ее обратно в подъезд и сделать нам хорошо. Гоню ее. Нельзя. Я же вроде как Юльку присвоил. Как-то это будет неправильно по отношению к ней. Самсонова меня точно не поймет, а я год уже на ее смотрю, все никак…

Потому кто я? Правильно — желе!

Чего меня от этой девки так вышибает? Как это вообще работает?

И, оценив неплохую подтянутую задницу соседки, в подъезд возвращаюсь один. На этаж снова пешком. Телу классно от такой нагрузки, оно пружинит, и пульс очень правильный. Тренеру понравится.

Пока принимаю душ, мать накрывает на стол. У меня свой рацион с добавками из больших банок со сложными названиями, семья не подстраивается. Подкармливаю трущегося об ногу Филина беконом из отцовской тарелки, пока тот отвлекся на телефон.

Мама показывает мне кулак, а сама улыбается. Любимый кошак довольно мурлычет, тщательно вылизываясь, пытаясь скрыть следы нашего с ним преступления.

— Не понял. — Отец хмуро смотрит в тарелку, на которой остался только омлет и овощи. Я жую тщательнее, очень стараясь не ржать. — Тай, твою мать! Что за детский сад? — догадывается.

— Я о тебе забочусь. Там же сплошной жир, а тебе бы форму подтянуть. А то скоро появится пузо, и секретарша перестанет смотреть на тебя голодными глаза… ми, — затыкаюсь под напряженным взглядом матери.

Упс. Некрасиво вышло.

— Пошел вон, — угрожающе рычит отец.

— Извини, мам. Я не хотел, — виновато смотрю на нее и сваливаю, пока не выхватил.

Олень!

А не надо было меня драконить с утра! И вообще, он хотел, чтобы я был злой? Я злой! Пусть теперь отмазывается, как хочет. Но перед мамой все равно стыдно.

Итак, дальше по плану песочные джинсы, белый тонкий свитер, куртка, ботинки и общественный транспорт до универа.

Отец пафосно подкатывает ко мне на остановке.

— Садись, — кивает на заднее.

— Перебьюсь!

Он раздраженно газует, раскидывая грязь из-под колес на людей, стоящих близко к бордюру. Столько нецензурного негодования летит в сторону родителя. И утро становится гораздо приятнее.

Потолкавшись в переполненном транспорте, выскакиваю на своей остановке и отхожу к ближайшему сугробу. Загребаю пальцами немного снега, оттираю ботинки со следами чужой обуви.

А Юлька учится в соседнем здании, в колледже при нашем университете. Я еще не пробовал ее здесь поймать, только смотрел и мысленно облизывал. Пора менять эту установку.