– Он еще многое мне должен отдать. У этой твари много компромата. К сожалению, подстраховался так, что не убьешь. Слишком дорого обойдется. Ладно, отправляйся к девице. Ее в подвал бросили, небось визжит там со страху. Успокой свою невесту, – усмехается, показав кривые передние зубы.

Есения

Хожу по своей камере взад-вперед, не в силах остановиться. Наверное, пока не упаду замертво. Но так мне чуточку легче. Стоит замереть – накрывает паника.

Лязгает замок, поворачиваюсь к двери. Увидев Байратова, бросаюсь к нему!

Какое-то время сражаюсь с ним, как обезумевшее животное. Пытаюсь оцарапать, бью ногами. Он скручивает меня. Начинаю визжать, пока щеку не обжигает пощечина.

– Все? Достаточно, или еще врезать? – спрашивает холодно.

– Ты получаешь от этого удовольствие?

– Нисколько. Но вижу, что тебя иначе не остановить.

– Ты садист! Подонок! – вырываюсь из его рук.

Точнее, он позволяет мне вырваться. Отскакиваю к дальней стене. Меня трясет как в лихорадке.

– Ненавижу тебя! Будь ты проклят!

Мои слова не действуют на этого монстра. В глазах Байратова лишь мелькает усмешка. Похоже, он наслаждается моим страхом. Разглядывает меня оценивающе, пристально.

– Ты не в курсе, что это похищение? Хотя, ты же уголовник! Только вышел! Только зачем я тебе? – выкрикиваю яростно.

Не получаю ответа. Посылаю Байратову взгляд, полный яростного негодования.

Он отвечает холодным и спокойным, все так же оценивающим осмотром.

Не могу выдерживать, отворачиваюсь.

– Пошли, – командует, открывая дверь.

– Я никуда…

Осекаюсь. Получается, добровольно в плену себя оставляю? Этот подонок загнал меня в угол.

– Сначала объясни, что тебе нужно!

– Так вышло, что мне нужна жена, – усмехнувшись, бросает Давид.

В его глазах ирония, и что-то еще. Темное, напряженное. Пробегающий по мне взгляд обжигает и одновременно бросает в холодный пот.

– Что? Что ты несешь? Ты совсем больной?

Никогда ни с кем не позволяла себе подобного диалога, но сейчас готова обзывать этого мужчину последними словами! От услышанного каждый волосок на теле встает дыбом.

– Чем больше ты сопротивляешься и сквернословишь, тем больше придется заплатить, принцесса. Ты слишком строптивая и капризная. Пожалуй, после свадьбы займусь твоим воспитанием.

– Давид, похоже тебе и правда нелегко придется, – слышу скрипучий мужской голос.

В комнате появляется мужчина. Старик. Невысокий, коренастый. На нем дорогой костюм, идеально вычищенные ботинки. Почему-то респектабельный вид не сглаживает гнетущего впечатления. От него веет не просто опасностью. Смертью.

От ледяного взгляда.

– Ты прав, Давид. Ее надо как следует поучить манерам. Что скажешь, если подвесим вниз головой? Пару часов повисит, глядишь подумает о своем поведении. Вежливость – дело наживное.

– Не стоит. Я сам с ней разберусь.

– Уверен?

– Она моя, Ахмад. Помнишь?

– Хм, ну если тебе нравятся строптивицы.

– Церемонию готовят?

– О да. Завтра повеселимся. Ладно, оставлю вас. Но запомни, – снова колючий взгляд старика пробирает до икоты. – Я не потерплю хамства в своем доме. Не будешь уважать мужа – придется проявить ласку ко всем моим людям. Их в моем доме человек тридцать. Поняла? Хорошо об этом подумай.

Старик уходит. Я с трудом перевожу дыхание.

– О чем он? Что он пытался сейчас сказать?!

– Не думаю, что тебе правда хочется это услышать, – морщится Байратов.

– Я не стану участвовать в вашем спектакле!

Боже, во что я вляпалась? Мозг отказывается воспринимать происходящее как реальность! Наверное, я сплю и вижу страшный сон!

– Это не представление, Есения. Ты не дура. Понимаешь, что попала в опасный переплет. Лучше всего выполнять все что скажут. Тем быстрее сможешь выбраться. Но придется заплатить. Вини в этом папочку. Твой отец должен не только мне. Но и Ахмаду. Долг придется возвращать. Время пришло. Я мог бы сказать, что мне жаль, но это не так. Между убийством старика и молодой женщиной в своей постели, я безусловно выберу второе. Не люблю лицемерить, поэтому говорю, как есть.