— Чего?!

3. Глава 3. Милена

— Раздевайся, говорю, — повторяет, указав на комнату. — Там вон ткань на кровати лежит. Ею прикройся и мне брюки отдай.

— З-зачем? — уточняю, а то мало ли. А вдруг он фетишист какой-то.

— Подрежу их сейчас и край обработаю заодно. Будут у тебя шорты. Так сейчас вроде тоже модно. Давай, Миленочка, попкой двигай. У меня тоже времени немного, — хлопает меня по мягкому месту, подгоняя к кровати. — И давай скорее. Я тебя за дверью подожду.

— Ага, — всё же соглашаюсь, хоть и выглядит это подозрительного. Да и вообще вся эта ситуация выглядит донельзя странно, неправдоподобно и подозрительно. Стал бы малознакомый мужчина, а тем более преподаватель, звать тебя в аудиторию, где никого нет. Приказать раздеться, а потом всё это шлифануть тем, что якобы зашьёт.

Сам? Мужчина? Будет шить? Или швейные машинки сами шьют?

Дожидаюсь, пока Егор Данилович закроет дверь, и, подойдя, запираю её ещё и на защёлку. Благо она здесь есть и открывается лишь с моей стороны.

Снимаю пиджак, оставаясь в белом топике. Стягиваю брюки, быстро прикрывшись тканью. К счастью, мне везёт, она непыльная и даже не воняет. Наоборот, пахнет каким-то вкусным ополаскивателем, словно только что стираная.

Вешаю брюки на руку и спешу на выход, помня слова мужчины о том, что у него тоже времени немного. И уже собираюсь выйти, когда понимаю, что там, за дверью, Громов теперь не один.

— Олух, — произносит какой-то мужчина в возрасте. — Мало того что голос сорвал, так ещё и рядом с братом сейчас на сцене не стоишь.

— У меня появились дела, — отвечает Громов в свободной манере. Такой, какой в общении со мной даже намёка не дал. — Потом присоединюсь. Да и что изменится от моего присутствия? Вадим что, публики боится? А я ему уверенности прибавляю? Бать, что такого? Дай хоть разок пофилонить.

— И что у тебя за дела? Здесь? — обращается Громов-старший к своему сыну. — В этом крыле? Это даже не аудитория твоего факультета.

— Кройкой и шитьём занимаюсь, — прыскает младший внук великого художника Громова, в честь которого и была создана эта академия.

— Смотри, не перекроись, — явно недовольно произносит мужчина и повисает недолгая пауза. — Серьёзно что или так, на одну ночь? — шокирует меня неожиданным вопросом.

— Всё серьёзно, бать, — отвечает Егор Данилович. — Блондинка, как маман. Голубые глаза, красивая. Фигурка — огонь. Таз хороший. Родит без проблем. Молодая, значит, не одного наследника тебе подарит. Всё продумано. Статная такая. Породистая.

— Р-родит? — шепчу, заикаясь, понимая, что он обо мне.

Он там что… меня своему отцу описывает? И описывает в качестве кого? Женщины, что будет для Громовых рожать наследников?

Да он там с ума сошёл?! У него совсем крыша поехала?!

— Сейчас ей помогу, и она в моих руках, — тем временем продолжает Громов-младший. — Ты же знаешь, что они принцев все ищут. Вот стану таким для неё и дело в шляпе.

— Смотри мне, Егор! Одна надежда на тебя, — заговаривает Данил Громов, отец семейства. — Твои братья… даже и не думают о наследниках! Всё на тебе! Одна в тебя вера, сынок!

— Помню, отец! Помню! — отвечаем ему сын серьёзным тоном, словно они мир спасать решили, и только Егор Данилович может это сделать. — А ключи от тачки-то вернёшь? И счета все разблокируешь?

— Как только получу справку о беременности — всё сделаю, — бросает он, а после раздаётся дверной хлопок, оповещающий о том, что Громов-старший покинул нас.

Делаю пару шагов назад и достаю телефон. Разблокирую его и пишу Саре короткое: SOS. Пусть спасает. Не хочу я быть той самой с хорошим тазом, которая ищет принца и ради своего станет инкубатором для будущих наследников Громовых.