— Ты серьёзно? — переспрашиваю, сомневаясь в его адекватности. Может быть, Сара всё же приложила его больше, чем я думаю? И там крыша… потекла?

— Да!

— Просто приходить к тебе? — уточняю, вздёрнув бровь.

— Да, но после пар, — уверенно отвечает. — Не хочу, чтобы вы пропускали учёбу. Вы вообще эти два дня были на парах?

— Нет, — мотаю головой. — Сара боялась. И мы решили…

— Дуры! — перебивает меня. — Отрабатывать придётся! А преподы у нас жёсткие, если их любые лекции пропустить. Ух вы! Ну ладно! Всего один раз вас выручу и навру им. Скажу, что вы по моим поручениям ездили. Но чтобы больше мне не пропускали. Ясно?! — рявкает, и я даже пугаюсь такого Егора Даниловича.

— Но как мы…

— Да не сдал я вас, — вздыхает раздражённо и недовольно. — Я что, дурак, чтобы упускать возможность над вами поиздеваться?

— Поиздеваться?

— Я пока здесь лежал, придумал план, как буду вам мстить. Заставлю работать на себя. Будете мне кофе носить. Рабами моими станете. И в больнице, и в академии. Думал, как бы это всё провернуть, а здесь ты со своим сказочным предложением.

— Мы тебя покалечили, а ты думаешь лишь о том, что тебе здесь скучно? — недоумеваю от его поведения.

Ну точно, Сара не пожалела, когда била.

— Есть немного, — лениво растягивает. — Я вот помню, как меня по голове треснули, а вот ногу… Вы реально мне швейную машинку на ногу кинули?

— Сара случайно.

— Ах, Сара, — тянет он. — Как я не догадался! Главный убыток нашей академии! Сколько стульев и парт списано из-за этой особы. Удивляюсь, как ещё Вадим не придумал причину отчислить её. Всё же, думаю, из-за отца. Тот тоже нам привилегии всякие дарит.

— Да… — вздыхаю. — А ты, вообще, уверен, что хочешь, чтобы Сара за тобой приглядывала? Не боишься, что она тебя ещё больше покалечит?

— Как-нибудь разберусь! Но с ней хоть весело! Она как что-то вытворит, так потом неделю вспоминаешь с улыбкой. Навсегда запомню, как она проверяющую из женского туалета выперла, решив, что это мужчина. А то была женщина. И как метлой эту женщину гнала. Но особо лицо брата запомнилось. Злое. Ох, времена! Но вообще… реально проверяющая на мужика была похожа.

— Ну… тебе решать, — отвечаю, мысленно сочувствуя ему. — Но я не всегда смогу. У меня дочь и няня ушла недавно.

— Дочь доконала няню?

— Нет, — мотаю головой. — Алёна у меня настоящая принцесса. Няня от неё в восторге была. Но Зинаида уже по своему состоянию здоровья и возрасту не справлялась. Семьдесят лет, как-никак.

— Ну, будешь менять подругу, как сможешь, — разрешает «барин», и я окидываю его насмешливым взглядом. — Ну, или с малой приходи.

— Она тебе ногти накрасит и кудри завьёт. Ты уверен?

— Кудри? Ногти? Хм-м… Поменять имидж? А что… Сотрясение мозга было? Было! Если приду накрашенным, никто не удивится.

Вадим

Закончив со всеми делами в академии, захожу в магазин. Покупаю Егору фруктов в больницу и любимые им ватрушки. И со всей этой ношей отправляюсь в клинику.

Приветствую медсестёр на посту, которые меня здесь как облупленного знают, и поднимаюсь на лифте на этаж брата. Иду вдоль коридора на пути к нужной палате, когда посреди огромного пустого коридора вижу ребёнка. Маленькую одинокую девочку во взрослом отделении.

Откуда здесь ребёнок? Их не пускают сюда. Мне сам Дмитрий Александрович говорил, что детей не пускают, чтобы они не шумели и не причиняли дискомфорт пациентам.

Проходя мимо малышки, невольно разглядываю девочку лет четырёх-пяти, а может, даже трёх лет. Не очень я в этом разбираюсь. Да и дети сейчас пошли, что возраст не определить.