Доктор заполняет бумаги, бормоча себе под нос что-то непонятное. Улавливаю лишь «трудоголики», «отдыхать надо, а они на работу рвутся», «чудные беременяшки».

Выхожу от доктора с улыбкой до ушей, иду по коридору к выходу, излучая счастье, и…останавливаюсь, как вкопанная. Кто-то задевает меня плечом, обходит, бурча извинения, но я не обращаю внимания.

Из кабинета УЗИ, в сопровождении заведующей отделением выходит…Айлин. У нее ровно такая же широкая и довольная улыбка. Она о чем-то мило общается с руководителем женской консультации, тепло похлопывает ее по плечу и идет на выход, не замечая меня.

А она что здесь забыла?!

Если только не…

Нет! Не может быть!

Хотя, почему не может?! Очень даже вполне. Ведь Тимур мечтал о семье, соответственно, это вполне естественно, если в их с Айлин законном браке появятся дети.

Господи, как это больно…Невыносимо…Мысли, что роем кружатся в голове, атакуют, полосуют по сердцу, разрезая его в лоскуты…

Не понимаю, как добираюсь до офиса, погруженная в свои невеселые мысли, и лишь до боли знакомый голос, который хочу сейчас слышать меньше всего, останавливает меня на ступенях.

- Эмма!

Я поднимаю голову, наблюдая, как Тимур, суровый и нахмуренный, сбегает по лестнице и резко останавливается на пару ступеней выше, пораженно уставившись на мой живот.

Кадыров. Смотрит. На. Мой. Животик.

Теперь он в курсе моей самой большой тайны.

Мне мгновенно становится дурно. Резко накатывает тошнота от страха, а воздуха катастрофически не хватает. Пытаюсь поглубже вдохнуть, но кислород огненным вихрем проносится, обжигая все внутри.

Сердце, как дурное, начинает долбиться в ребра. Каждый удар разносит жуткую боль по всему телу. А память, как назло, подкидывает самые светлые и счастливые моменты с этим мужчиной, заставляя появиться слезы на глазах.

Перед глазами летают мушки, и я на грани потери сознания. Нет-нет-нет! Только не здесь! Не сейчас! Не на глазах у Кадырова!

А Тимур так и продолжает стоять, боясь моргнуть, пошевелиться. Так близко и в то же время так далеко...Можно протянуть руку и коснуться его, но это причинит мне еще больше боли… Стискиваю зубы, продолжая издеваться над самой собой. Нужно оборвать незримую связь, вычеркнуть, забыть и уйти, но я стою и смотрю на мужчину, который стал мне дорогим человеком. Моей первой любовью. И тем, кто безжалостно перешагнул через меня ради собственной выгоды.

Тимур не замечает моих душевных страданий. Он вообще не обращает на меня внимания, а, не дыша, продолжает пожирать глазами мой аккуратный животик. Жадно. Алчно. Глядя пронзительно, до самого нутра.

Я, не выдержав, прикрываю его ладонями. Но не в защитном жесте, нет. Просто сын, который спал до этого момента, стал активно пинаться, словно чувствует, что папа смотрит на него, и требует свою порцию любви и ласки от второго родителя. Обида, что все сложилось так, что у моего малыша не будет отца, он сознательно от нас отказался, жжет за грудиной, заставляя вновь задыхаться от боли.

- Ты беременна? – выдыхает, все еще пожирая меня глазами. Словно не может поверить. Как будто это противоестественно.

Наконец мы с Кадыровым скрещиваемся взглядами, и в любимых глазах тот еще «коктейль Молотова»: радость, страх, ревность, разочарование, злость и…надежда.

- А разве не заметно? – стараюсь казаться как можно беззаботнее. Надо продержаться несколько минут. Мой главный секрет раскрыт. Рано или поздно бы это произошло. Странно, что мне удалось скрываться так долго.

- Поздравляю, - голос Тимура звучит сухо и предельно официально, но он по-прежнему не сводит с моего округлившегося живота пристального взгляда.