– Уж, поговори обязательно! – настаивала Наталья Ивановна. – Ну что ей луга мало? Что она на скандал все время нарывается? А у меня нервы не железные! – погрозилась женщина. – Я могу и топором обухом промеж глазенок врезать!

– Кому? – решил уточнить Фролов.

– Быку, конечно!

– Ну, бык-то в чем виноват? – попытался сгладить углы раздора участковый.

– А могу и ей! – сообщила Григорова, грозясь пальцем. – Но так не хочу в тюрьме сидеть за эту малахольную! Она же ущербная! Ее даже похоронить будет некому!

– Обещаю, что поговорю с ней. А вы прекратите тут угрожать. А то на статью наугрожаете себе. За угрозы три года дают.

– Да ладно? – улыбнулась она. – Это я так, для острастки. Больно туфли новые жалко было.

– Хорошо, я обещаю, что непременно вразумлю вашу соседку.

– Вот и славненько, – выдохнула Наталья Ивановна и счастливая улыбка застыла на ее немолодом лице. – До свиданьица вам. Простите, что побеспокоила.

– До свидания. И если что, не надо никого убивать, а приходите ко мне. Я вас выслушаю и приму меры.

– Вот, какой ты хороший, Вася! – сыпала она комплименты. – Дай Бог, тебе бабенку добрую! Не зануду и хозяйственную.

– Вот ваши бы слова и Богу в уши! – согласился он.

– Пошла я, – махнула рукой Григорова и направилась к выходу.

У двери оглянулась и весело выдала:

– Заходите, чайком вас угощу. И у меня на примете для тебя есть такая невеста хорошая! Могу сосватать.

– Я уж сам как-нибудь, – отговорился Фролов, зная ее несносный и настырный характер.

– А как невесту зовут? – решил уточнить Проклов, с улыбкой наблюдая за их разговором.

– Настенька. Медичка наша. Ну, до того девка хороша! И уважительная! И добрая! И покладистая! И помощница какая! – качала она головой, расхваливая Голубкину. – И красавица, каких в округе не сыскать!

Василий Михайлович улыбнулся, вспоминая свою поездку и признания девушки.

– Ой, хороша! – не унималась Наталья Ивановна. – А как она уколы делает! Ну, ни капельки не больно! Вот будто и не колола она ту иглу. Говорю ей: все? А она мне: всё. А я и не почувствовала. До чего рука легкая!

– Я обязательно подумаю над вашим предложением, – соглашался он, не зная, как выпроводить дамочку из кабинета. – До свидания.

– До свидания, – попрощалась женщина и вышла.

Проклов засмеялся и спросил:

– Попала в точку?

– Вот бывают же такие бабы! – качнул головой Фролов.

– Какие?

– Настырные и надоедливые!

– Да ладно, зато с ними весело и прикольно.

– Будет тебе прикольно, когда она быку или соседке лоб расшибет топором, за свои новые испачканные туфли.

– Эта может! – согласился с ним Григорий. – А потом еще и добавит.

Они попили чаю, и Проклов уехал домой.

Фролов остался в кабинете, но из головы никак не шел тот разговор с Настей. Он взял авторучку и начал теребить ее, а сам уставился в окно и задумался. Он взрослый мужик, а она еще совсем молоденькая. Хоть и исполнилось ей девятнадцать, но выглядела она совсем молодо, словно несовершеннолетняя. Да и связывать себя узами брака, он не собирался и не торопился, потому что прежняя жена напрочь отбила ему эту охоту – жениться еще раз.

Он вспомнил, как познакомился с Любой. Как влюбился в нее. Как задаривал её цветами и так красиво за ней ухаживал. Потом родились дети, один за другим. Люба начала грустить по городской жизни, стала какой-то раздражительной, плаксивой и злой. Она часто сыпала какие-то необоснованные упреки в его адрес. А потом и вовсе загуляла с его другом. Он не стал выяснять, что, да как. А просто собрал её вещи и отвез их в город к родителям. Она пыталась оправдаться, ссылаясь на скучную жизнь в селе. Но он не стал ее слушать, а только сказал: