Молчаливой тенью скольжу за его спиной и бросаюсь к двери. Выскальзываю в коридор.

Здесь меня ожидает высокая брюнетка.

- Госпожа Салтыкова, прошу вас, - она делает изящный жест рукой, приглашая пройти с ней.

Она ведет меня к лифту. А я лишь выше перехватываю ворот халата.

- Куда мы? – решаюсь спросить, как только перед нами расползаются дверцы лифта.

- На первый этаж, в зону спа и красоты, - вежливо поясняет она.

Девушка пропускает меня вперед и сама нажимает нужную кнопку на зеркальной панели.

Двери с мелодичным звоном закрываются.

За время нашего спуска лифт несколько раз останавливается, раздвигающиеся двери впускают новых пассажиров. И если женщины лишь окидывают меня мимолетными безразличными взглядами, то вот мужчины поигрывают бровями и расплываются в улыбке.

- Может мне стоило…? – практически шепчу девушке.

Может, стоило одеться? Этот вопрос не дает покоя. Я так торопилась покинуть номер, что даже белье не надела!

- Не беспокойтесь, - так же тихо отвечает она, бросая взгляд на мужчин. – Гостьи нашего отеля часто спускаются в зону спа или отдыха в халатах. Лишь бы вам было удобно.

Ее дружелюбная улыбка успокаивает меня.

Тем более что у меня нет желания возвращаться в номер.

На первом этаже все выходят. Мы, не доходя до многолюдного холла, сворачиваем и оказываемся в островке спокойствия, безмятежности и красоты.

И я бы обязательно этому порадовалась, если бы не ситуация в которой я оказалась.

Два часа тянутся ужасно медленно. Шесть девиц налетают на меня, окружают и усаживают в кресло. Каждой достается по части моего тела: рука, нога, волосы и лицо.

Я наотрез отказываюсь от массажа и эпиляции. Мне плевать, что и где там желает видеть и не видеть Замир. Такого удовольствия я ему не доставлю.

От мысли о Замире и возможном удовольствии дрожь проходит по телу. И страх. Практически животный страх сковывает внутренности. Сколько времени мне понадобилось, чтобы перестать просыпаться ночью в поту с его именем на устах? Три? Четыре года?

А теперь? Теперь все вернется?

От Замира мысли уже привычно возвращаются в Адаму.

Теперь я боюсь не за себя. Меня уже слабо волнует мужская власть надо мной, а она никуда не делась. Годы оказались над ней не властны. Даже моя личная трагедия не может изменить моего к нему влечения. Это выше меня.

Теперь меня волнует только Адам. И Замир не должен о нем узнать. Никогда. НИКОГДА!

Сердце сжимается, дрожат руки.

- Простите, - говорит одна девушка, ловя мою ладонь. Она думает, что сделала мне больно. Нет, больно мне сделал кто-то другой. Тот, кто украл моего мальчика.

Потерпите, мама, Адам! Я сделаю все, чтобы вас вернуть.

Наконец, стайка девушек, что занимались мной в шесть пар рук, расходится в стороны.

Наконец, могу оценить результат их работ: неплохо. Французский маникюр и педикюр – классика.

Длинные платиновые пряди собраны в высокий пучок на затылке. Лишь несколько прядей свободно спадают со лба на лицо.

Лукаво улыбаюсь – Замир требовал никогда больше при нем не делать пучка.

Образ дополняет яркий, но не броский вечерний макияж.

Передо мной вывозят целую стойку, завешенную платьями.

Непонимающе моргаю глазами. Платье должно ждать меня в номере. Разве нет?

Вперед выходит щуплый парень в обтягивающих коротеньких брючках и огромных роговых очках.

- Настя? Настя Салтыкова? – он опускает очки и впивается в меня колючим взглядом ярко-синих глаз. «Таких радужек не бывает в природе – линзы» – проносится у меня в голове.

- Конечно, это ты!!! Дорогая!!! Ты меня не узнала? Я…

- Мне тоже интересно, кто же это? – позади гремит злой баритон, заставляя втянуть голову в плечи не только меня, но и стилиста.