― Это кто ж тебя так обидел, милая? ― глянул он на рассеченное плечо Лейсы. ― Давай-ка снимай накидку, блузу ― рану промыть надо, потом уж кожу сращивать.

― Маг-майор местный, из крепости, лютует, ― вместо Анналейсы пояснил Эйлерт, стараясь не коситься на ширму, за которой тихонько шуршала одежками рейва.

Воображение неожиданно разгулялось. Хотелось хоть краешком глаза посмотреть на синеглазку, узнать, насколько высокие и полные у нее груди, какого цвета ареолы и их вершинки…

― Не раз я уже ставил на вид коменданту и командиру гарнизона, что дэй Маладос жесток непомерно. Толку нет. За Маладоса сам глава Дома Дня просил. Я так понимаю, майора к нам, в приграничье, за несдержанность и сослали, ― вступил в беседу гарнизонный лекарь. Потом проследил, куда Эйлерт против воли поглядывает, и выслал его прочь со словами. ― Ступайте, нэйт, ступайте. Обустраивайтесь, обедайте. Девушке мы поможем. А вам завтра все силы понадобятся!

Эйлерт шагнул к дверям. Задержался на пороге.

― Жди меня у банка, синеглазка. Я слов на ветер не бросаю. Сказал ― помогу, значит, помогу.

― Я дождусь вас, нэйт Дьярви! ― пообещала рейва, и молодой маг, с облегчением кивнув ширме, вышел.

Первым делом зашел в конюшню, убедился, что его скакуна обтерли, напоили, укрыли попоной, подвесили к морде торбу с овсом. Затем забежал в казарму, бросил на ближайшую свободную койку скатку и походную ташку. От товарищей с их вопросами отмахнулся небрежно:

― Потом расскажу!

Найти уединенное место, чтобы активировать амулет связи и поговорить с матерью, удалось не сразу. Зато нэйта Валкаста откликнулась так быстро, будто ждала.

― Ты где, Эйлерт? Мы тебя два дня назад ждали! Думали поздравить…

― Убыл по месту назначения сразу после вручения диплома. Не дали нам увольнительную.

― И ты не нашел времени, чтобы сообщить?

― Прости, матушка, не нашел. Шли быстрым маршем…

― А теперь, как я понимаю, дошли…

― Так и есть.

― И где вы сейчас? ― сбить нэйту Валкасту с мысли никому не удавалось.

― В Шарсоле, в двух днях от Гнездовья.

― Вот как… ― нэйта все поняла, но не дрогнула и страха за сына не показала. А может, и не было его ― страха. ― С назначением твоим я буду разбираться. Но ты ведь не ради этого меня искал?

― Нет, тут другое. Точнее, другая.

― Значит, девушка… из какого Дома? ― нэйта Валкаста оживилась. Голос ее зазвучал заинтересованно.

Эйлерт на миг прикрыл глаза: разочаровывать матушку ему не хотелось, но другого выхода он не видел.

― Ты неправильно поняла, мама. Я хотел узнать, не нужна ли тебе расторопная помощница из простых.

― Из простых? Да нам слабо одаренных магичек пристроить некуда! ― живость из женского голоса пропала. ― Не вздумай с простолюдинкой связываться, Эйлерт! Оставь девицу ее судьбе. Ты будто не из Дома Ночи ― все норовишь пожалеть кого-то.

― Я понял, нэйта Валкаста. ― Эйлерт тут же стал таким, каким его всегда желали видеть: холодным, вежливым, безразличным. ― Прости за беспокойство, мне пора.

― Береги себя, сын. Я попытаюсь вытащить тебя оттуда, ― пообещала напоследок мать.

― Не успеешь. Прощай, мам. ― Молодой маг прервал связь и только потом договорил совсем тихо. ― Если не я ― значит, кто-то другой. Тогда почему ― не я?

Разговор с родительницей поднял горький осадок со дна души. Нэйта Валкаста всегда была истинной дочерью Дома Ночи: прохладной, отстраненной с детьми, поглощенной интригами между Домами.

Как ни гнал Эйлерт от себя нехорошие мысли, все равно не мог отделаться от подозрений, что его назначение в Шарсол ― следствие участия родителей в тайных игрищах четырех магических Домов.