Чтобы спасти сестренку и старую няню ― она бы и за хромого, и за кривого замуж пошла, если бы знала, что муж будет добр к ее самым дорогим людям. Ночью, в темноте, ни лица, ни хромоты не заметно ― стерпела бы. А тут и терпеть не придется: Дьярви ей с первого взгляда понравился, да так, что сердечко сладко сжималось в ожидании его поцелуев!

― Вон он, ― махнула Лейса на восток, туда, где островерхий золоченый купол выглядывал поверх зеленых маковок храмовой рощи. ― По короткой дороге быстро дойдем. 

Нэйт Дьярви кивнул с улыбкой. Накинул на плечи прихваченный из личных вещей темный плащ ― обычный, не форменный. Спрятал лицо под капюшоном. Зашагал по безлюдным переулкам ― так широко, что Анналейсе, которая тоже лицо скрыла, за магом почти что бежать пришлось. Она, хоть и запыхалась немного, но на жениха не обижалась: сама хотела поскорее добраться.

Храм Четырех Столпов, как и всегда по будням, был почти пуст. В приделе, где традиционно проводились венчания, людей вообще не было: редко кто в рабочий день, да еще до обеда, свадебные торжества устраивает. Все это было Дьярви и Лейсе только на руку. Капюшоны снимать не стали. Лица брачующихся главному служителю видеть не обязательно: магия крови сама определит, какой мужчина и какую женщину в свой род вводит. 

Чтобы вызвать служителя, Дьярви бросил серебряную монету в прорезь ящика для пожертвований. Под сводами Храма разнесся мелодичный перезвон. 

Тут же из-за решетчатой перегородки, расположенной позади алтаря, послышался глубокий зычный бас:

― Желаете заключить союз, дети Четырех? ― самого служителя видеть брачующимся не полагалось. Считалось, что его голос олицетворяет голоса Столпов.

― За тем и пришли, ― отозвался маг.

― Да, хотим, ― добавила Анналейса. 

― Встаньте у алтаря. Вложите руки в углубления алтаря так, чтобы ваши ладони встретились в центре. И пусть ладони мужа накроют собой ладони жены, оберегая их и защищая.  

Дьярви и Лейса встали, как было сказано, и тут же их окутала тьма.

― Столп Ночи благословил ваш союз! ― прогремел голос служителя.

Тьма сменилась розовым сиянием, будто в расположенные под куполом круглые окна заглянуло утреннее солнце. 

― Столп Рассвета благословил союз! 

Рассвет сменился слепящим сиянием. Казалось, солнце встало в зените и заливает Храм беспощадными потоками света.

― Столп Дня благословил вас!

Слепящий свет сменился тусклыми серыми сумерками. Они выросли из теней колонн, расползлись по полу, поглотили и заполнили собой храмовый придел. 

― Столп Заката благословил вас. Отныне и навеки, волею Четырех, вы связаны нерушимой клятвой единства! То, что соединила магия Четырех ― да не разъединит никто из смертных!

Сумрак рассеялся. Голос умолк. В храме воцарились тишина и покой. 

― Вот и все. ― Дьярви бережно вынул руки жены из каменных желобов, что крестом сходились к центру алтаря.

Погладил кончиками пальцев проступивший на левом запястье Лейсы четырехцветный брачный браслет-татуировку. Черная полоса, тонкая, как нить, красная, белая и серая сливались в единую узкую ленту и неярко мерцали, показывая, что супруг жив и находится рядом. У самого мага на левой руке проступила такая же татуировка.

Дьярви поцеловал одну ладонь жены, другую. Она поразилось тому, сколько нежности было в этой простой ласке. Сама Лейса пока не могла понять своих чувств. Знала только: спасены! И она, и ее сестренка, и старая няня. Теперь никто не отберет у них дом, не выбросит на улицу. От этого понимания в груди будто растворилось что-то. Дышать стало свободнее.