― Рады служить, твое высочество! ― ответил один их них. ― Приказывай!

Эйлерт от такого обращения слегка растерялся, потряс головой, будто надеясь, что ослышался. К статусу наследника он привыкнуть все еще не успел, а уж «высочеством» его и вовсе впервые назвали. 

― Присядьте, ― махнул он на скамьи вдоль стен. ― И давайте сразу договоримся: никаких почестей, если не на параде. 

― И ты нас прости, наследник! ― Один из мечников остался стоять и даже слегка склонил голову перед Эйлертом. ― Не подумали, не предусмотрели. 

― Хорошо. Давайте забудем об этом неловком моменте и поговорим о деле. Брат Сорин, раз уж меня ждали, значит, и от меня чего-то ждут? ― Эйлерт сделал пару шагов вперед и встал перед главой храма. 

― О деле тебе, Эйлерт Дьярви Вебранд, с его величеством говорить надо, ― чуть поклонился тот. ― Мой долг ― предоставить тебе отдых, пищу, если требуется, и передать амулет, который позволит попасть во дворец любым удобным способом. 

― Еда и постель подождут, ― тут же отказался Эйлерт. ― Давай амулет. 

Брат Сорин одобрительно кивнул, вынул из выдвижного ящика своего стола кожаный чехол, передал его Эйлерту. Сообщил главное:

― Тут два амулета. Один ― для связи с его величеством, другой ― для свободного входа во дворец и даже в приемную короля. Его величество тебя давно дожидается, так что ступай. 

― Такки, брат. Могу я охрану свою здесь оставить, или должен всех восьмерых с собой забрать? 

― Как решишь, наследник. 

― Мы можем своим ходом во дворец отправиться, если прикажешь, ― вставил свои соображения старшой восьмерки. ― Меня капрал Труфаст кличут, с твоего позволения. 

Командовать людьми Эйлерту почти не приходилось, не считая боя в Гнездовье, и теперь восемь новых воинов, смотревших на него с преданностью и почтением, больше тяготили его, чем радовали или успокаивали обещанием защиты. 

― Значит, отправляйтесь своим ходом, ― согласился он и устало выдохнул. Перевел взгляд на Витта с Валем. ― Братья-темплары, вы тоже с охраной идите. 

― Но брат Ренсли! ― заспорил Витт.

― Нас-то оставь при себе! ― поддержал его Валь. 

Эйлерт снова протяжно вздохнул, но сдался:

― Нэйт Маракс, открывай дорогу Ночи на пятерых. 

Сын Ночи щелчком отправил заклинание праха и тлена в корзину для мусора, и лежавшие там обрывки свитков и оберток мигом истлели. Освободив таким образом руки для нового заклятия, он очертил круг в воздухе, произнес скороговоркой формулу, пустил в нее силу, которой оказалось достаточно, чтобы все пятеро могли пройти дорогой Ночи в королевский дворец. 

― Прошу, ― пригласил первым Эйлерта. ― У тебя амулет, брат Ренсли, тебе и идти первым, если не хотим в выгребных ямах оказаться. 

Эйлерт повесил на грудь и сжал в ладони нужный амулет и который раз за день шагнул во тьму, мысленно готовясь к любому приему. Пожалуй, с дворцовой стражи тоже станется салютовать ему своими алебардами…

***

В королевской приемной никакой стражи не оказалось. В кабинете вообще было всего два человека. Оба сидели за конторским столом ― один на хозяйском месте, другой ― на месте просителя, и тихо переговаривались, передавая друг другу плотно исписанные вязью рун свитки. 

Когда прямо из воздуха в кабинет шагнул Эйлерт, хозяин кабинета ― а это был первый секретарь его величества ― спокойно оторвался от очередного свитка и вопросительно приподнял бровь:

― Вы по записи, брат темплар?

Похоже, таких вот появлений этот немолодой и сухой, словно ветка старого якиря, мужчина, видел на своем веку немало.

― Нет, ― мотнул головой Эйлерт, делая шаг в сторону, чтобы не мешать идущим вслед за ним Витту, Валю и магам.