Наблюдая за незнакомыми мне драконами, каждый из которых питал свои собственные надежды и мечты относительно Скайхолла, я приложила висок к прохладному стеклу. Мой лоб пылал, и я прекрасно понимала, что заболела. Но у меня не было возможности плюнуть на все и просто вернуться домой. К тому же, холодный подвал вряд ли подходящее место для того, кто подхватил простуду из-за вечных сквозняков.

Когда народу в коридоре стало гораздо меньше, я заставила себя спуститься на пол. Адепты косились на меня, некоторые даже о чем-то шептались, но никто не подошел и ни о чем меня не спросил. Чем ближе подходила моя очередь, тем более нервной я себя чувствовала. Пальцы мелко подрагивали, и я с силой сжимала их на папке с документами. Экзамен состоял из двух частей – теоретической и практической. За теорию я практически не волновалась, не зря столько времени потратила на подготовку. А вот практика в моем состоянии могла пройти не по плану. Но времени на то, чтобы накрутить себя и довести до нервного срыва не осталось. Дверь распахнулась, впустив в помещение последнего адепта, и спустя несколько минут сигнальная лампа на стене вновь призывно мигнула.

Сделав большой глоток воздуха, будто собиралась нырнуть, я распахнула дверь и шагнула внутрь. И, пожалуй, это был тот самый момент, когда моя жизнь разделилась на до и после.

В кабинете приемной комиссии сидела одна единственная женщина. Когда я вошла, она подняла голову и поправила очки, съехавшие на самый кончик носа.

— Добрый день, – неожиданно охрипшим голосом поприветствовала я.

— Фамилия, – женщина уставилась на меня с явным раздражением.

— Ле Скар, – выпалила я. – Кристин Ле Скар.

— Документы давайте. Чего вы прижали их, как родное дитя.

Да ни одна мать так не дорожила своим ребенком, как я этими бумагами. Но вслух я этого говорить не стала, лишь протянула сварливой служительнице требуемое. Хмурясь и морща нос, отчего очки снова начали сползать, женщина начала просматривать содержимое папки.

— А где форма номер одиннадцать? – спросила она, внезапно подняв голову и уставившись так, будто я задолжала ей денег.

— Какая форма одиннадцать? – мой голос дрогнул.

— Согласие супруга на обучение в академии.

— У меня нет супруга, – все больше теряясь, ответила я.

— Нет? – женщина хмыкнула. – В таком случае вот, возьмите и ознакомьтесь, – и мне протянули уже знакомую листовку, с которой на меня смотрел улыбающийся во все свои клыки керри.

— Спасибо, – я хотела было отказаться, но в последний миг изменила решение. Ни к чему драконить эту женщину.

— Здесь не указано, какой стихией вы владеете, – моя собеседница снова углубилась в чтение.

— Дело в том, что я…

— А, не важно, – махнула рукой она. – На практике все выяснится. Что ж, поставьте здесь вашу подпись и проходите на экзамен. До письменного теста осталось десять минут.

Значит, я каким-то чудом все же не опоздала.

Расписавшись в заявлении, я прошла к указанной двери, за которой, как выяснилось, был длинный, тускло освещенный коридор. Одной рукой придерживаясь за стену, я побрела вперед и вышла, наконец, в большой лекционный зал, забитый адептами. Все задние ряды, конечно, были давно заняты, и с тихим вздохом я спустилась в самый низ. Расположившись на гладкой скамейке, я огляделась по сторонам. Адепты галдели, обсуждая будущий экзамен. Ни одного знакомого лица. Хотя, кого я надеялась увидеть?

Ответ на этот вопрос нашелся довольно быстро.

Дверь в зал распахнулась, и на невысокий подиум с хмурым выражением лица поднялся ни кто иной, как мистер Восхитительные Булки Кристиан Саргон.