Вчера в переписке, когда тема зашла о битых пальцах и поломанных конечностях, "N" ненароком обмолвился, что где-то с год назад неудачно прилёг на арматуру в какой-то заброшке. Так неудачно, что пришлось накладывать швы. На и без того вывихнутую руку. И вот тогда меня осенило — швы подразумевают рану настолько глубокую, что по определению должен остаться шрам.

Идеальная зацепка, которая сдаст мою таинственную Золушку с потрохами. А когда лучше всего провернуть задуманное, как не на физкультуре? Когда все в сборе и в футболках. Поэтому Васильевич сильно и не бухтит, с утра уже стал свидетелем первой волны бабской невменяемости.

Понятно, что шалость эта рассчитана исключительно на удачу и основана на шаткой логике, собранной из имеющихся сведений. "N" немногим старше меня, значит либо второгодник, что вряд ли, либо тоже из выпускного класса. А значит, проверить надо на всякий случай наших пацанов и из параллели. Наших я уже облапала на первом уроке во время всё той же физры, на очереди остались "Б-эшки". Хорошо что у нас всего два одиннадцатых.

Действуем с Ритой так лихо, словно только этим и занимаемся в свободное время. Один, второй, третий. Всё отточено и чётко. Если кто начинает возбухать — строго шикаем, смешки игнорируем, пытающихся сопротивляться одёргиваем.

— И что вы пытаетесь найти? — когда доходит очередь Вадима, который по иронии судьбы, достаётся мне, он не только не противится, но и для удобства вытягивает кисти вперёд ладонями вверх. — Скажи, я помогу.

— Проверяем реакцию Манту, — отвечаю первую прошедшую в голову ересь. — Секретное спецпоручение от медсестры. Все подробности засекречены.

— Ты странная, знаешь? — по-доброму улыбается Чернышевский.

— Ага. Мне говорили.

— Но это мило. Так что насчёт сходить куда-нибудь после школы?

Блин. Снова-здорова?

— Не могу. У меня репетиция.

— Была ж вчера.

Была вчера. Верно. Но нужна же отмазка.

— Пере... несли... — растерянно замираю, находя то, что искала. Бледную небольшую полосу чуть выше локтя. Да ладно??? Вот ведь ирония. Нервозно сглатываю образовавшийся в горле ком. — Откуда у тебя шрам?

— Узнаешь, если согласишься прогуляться.

— Девушки, закончили? Позволите продолжить? — напоминает о себе физрук.

— Агась, уже отчаливаем, — к нам подлетает Рита, утягивая меня к выходу. Приходится постараться, потому что ноги мои слишком крепко приросли к полу. — Пошли-и-и давай, — выпихивают меня из зала, для ускорения подгоняя пинками в спину. — Чего оцепенела?

— Я нашла. Это он.

— Кто?

— Чернышевский.

— А может и нет. Шевченко Сеню помнишь?

— Конечно.

Правда не прям чтоб очень хорошо. Арсений в целом человек не особо общительный. Больше сам по себе. Но умный. Мы с ним на одну олимпиаду по литературе в девятом классе ездили. Где он меня обскакал. Меня. А я в литературе профи!

— У него тоже на запястье есть шрам, — окончательно загоняет меня в угол подруга.

О, как. Значит, Вадик ещё может оказаться и ни причём. От понимания этого испытываю некоторое облегчение. Почему-то. Однако вопрос остаётся открытым: у нас теперь два потенциальных подозреваемых. Так с кем из них я уже почти неделю переписываюсь?

***

Вадик и Арсений.

Круг подозреваемых сузился. Да. Это, конечно, могут оказаться вообще не они в конечном итоге, но сейчас хотя бы понятно в какую сторону двигаться. Правда опять же, "N" говорил про тренировки, но Шевченко к волейбольной команде никаким образом не относится, а значит всё снова упирается в Чернышевского.

Хотя папа верно заметил, когда я вечером рассказала ему о результатах своего маленького безумного "расследования", что речь ведь может идти и не о волейболе. Это же исключительно предположение, а там кто знает, может Арсений плаваньем занимается на досуге? Йогу нашу с Ритой тоже можно тренировкой обозвать. С натяжкой, но можно.