— У Киры есть недостаток — это очки с круглыми стёклами, отсутствие вкуса в одежде. И она неуклюжа.

Вспоминаю, как недавно девчонка разбила мою любимую хрустальную вазу, когда я попросил Фролову поставить цветы в воду, подаренные на конференции.

Потом в панике бросилась осколки собирать, палец порезала. Кровь испачкала белый персидский ковёр. В итоге — три несчастья за одну минуту. Ну что за заноза такая?

— Это всё поправимо. Девчонка юный гений, забыл? Ты, Уваров, сильно губу раскатал. Всегда стремишься к идеалу.

— Девиз по жизни такой.

Наш разговор прерывается мелодией телефона. Подхватил его со стола и скривился, увидев на экране номер деда.

Чёрт... Что опять надо это старому сумасшедшему?

— Из Газпрома? — интересуется друг.

— Дед.

— Ох, ё-маё! Пожалуй, пойду, — слышится звон фарфора, Тимур ставит чашку на стеклянный столик и поднимается на ноги, поправляя на себе пиджак. — В издательство ещё к Ирине заеду, проконтролирую ход дел.

— Жене привет передавай!

— Передам. Но знаешь что, в последнее время о другой особе думаю, — задумчиво пролепетал Тимур, а я не узнал ни его голос, ни его лицо. — Девчонка одна в издательстве работает, в сплошной оголённый провод меня превращает одним лишь своим взглядом.

— Ну-ка, ну-ка! А вот это уже интересно. Что за девчонка? А как же жена?

— С Ириной странные у нас отношения… непонятные. А вот с этой… Надеждой Смирновой, как перец с шоколадом! И сладко, и остро.

— Покажешь её?

— Чего? Нет уж. Знаю тебя, ручищи твои загребущие, ни одной юбки не пропустишь. Наденьку тебе точно не покажу…

— Завёл меня, всю ночь теперь спать не буду! — смеюсь. — Охота посмотреть, что ж там за Наденька такая, что все нервы узлами вкручивает самому мистеру ледышке. Чтобы тебя расшатать, нужно постараться, я прям в предвкушении. Покажешь мне её по-любому.

— Только если кольцо обручальное на палец надену… — мечтательно понизил интонацию голоса. — Чтоб уж наверняка от тебя обезопасить.

— Шутник. Надо как-нибудь собраться, в ресторане что ли посидеть.

— Ты как обычно будешь с новой кралей отжигать?

— Но я же не виноват, что не могу найти ту самую, — развожу руками. — Они все какие-то не такие.

— Может дело не в ком-то, а в, первую очередь, в тебе?

— Ты что это сегодня разумничался? Иди давай.

Титов смеётся.

Махнув рукой, прощается, закрывая за собой дверь.

Вот чёрт…

А телефон всё не унимается. Тренькает и тренькает. Решил не брать, но дед уже третий раз наяривает. Лучше не злить окаянного, он с годами совсем невыносимым стал.

Собираюсь с духом, отвечаю. Настраиваюсь на то, что на том проводе сейчас взорвётся ядерная боеголовка — именно так будут ощущаться его вопли.

— Да.

— Ты женился?!

Первый вопрос.

Ни привет, ни как дела.

А… Ты женился?? Блин.

Пока думаю, что ответить, он уже второй вопрос вырыкивает.

— Когда ты, мать твою, уже женишься наконец?! Я хочу внуков!!!

— Дед, что с тобой? Ты не забыл принять свои пилюли?

— Врачи дают мне хреновые прогнозы! Месяц, может два... Моё последнее желание будет таким: или ты приводишь в мой дом невесту или я лишаю тебя наследства.

А вот это уже не шутки.

Я больше не улыбаюсь. Сжимаю телефон в руке с такой силой, что тот сейчас в щепки превратится.

— Но только не потаскушку по объявлению, которую ты можешь нанять на пару недель, чтоб роль отыграла! А настоящую. Я проверю. Это будет нетрудно. Если через месяц мою волю последнюю не исполнишь — я всё своё состояние завещаю Ладе Григорьевне.

ЧТО?!

Этой кикиморе?

Моей мачехе.

— Подожди! Что за чушь ты городишь?

— Твоя сестра вертихвостка и та залетела, у неё уже двое детей, но всё девки! А я правнука хочу, наследника! Неужели из вас, бездарей, меня никто не порадует?!