– Она же не лечится! – с горечью в голосе продолжила Кори. – Поначалу у мамы приступы были редко, но чем дальше – тем чаще. Со временем её списали из рядов джи-ай, потому что чем чаще она летала, тем чаще были приступы. В нашем доме иммуноза стала чем-то таким же постоянным, как и… Не знаю, вода? Но потом иммунозы не стало.

Кори прерывисто вздохнула, и мне показалось, что в уголках её глаз блеснули слёзы.

– Понимаешь, перебои с поставками! – жарко выдохнула она. – Просто груз задерживался! А у нас уже всё закончилось, потому что приступы у мамы случались каждую неделю! Папа пытался обратиться в Администрацию, напомнить им всё то, что мама для них сделала, как-то воздействовать на них… Но те лишь дежурно отвечали, что ничем помочь не могут и иммуноза будет доставлена на планету так быстро, как только получится. Понимаешь – они мою маму, которая столько для них сделала, просто выбросили за борт!

Я понимал. Я прекрасно её понимал, даже лучше, чем она могла бы себе представить.

Но знать ей об этом незачем.

– Тогда папа собрал все деньги, продал наш дом и купил корабль. Серый, конечно же, корабль, потому что на белый даже у нас никогда не хватило бы денег. Он планировал самостоятельно добраться до ближайшего места, где можно купить иммунозу, и спасти свою жену… И мою маму…

Кори замолчала, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Не успел? – тихо спросил я.

Кори помотала головой и зажмурилась, на сей раз в уголках глаз точно выступили слезы.

– Она умерла ночью, во сне! Нам оставалось пролететь пять часов! Пять часов, и она была бы спасена… Но нет…

Кори снова прерывисто вздохнула и отвернулась, украдкой вытирая рукавом слёзы с глаз.

А у меня в голове снова щёлкнуло – это встал на место ещё один элемент паззла.

Капитан – отец Кори. Вот почему он так по-отечески к ней относится. Вот почему в принципе в экипаже царит скорее семейная атмосфера, нежели рабочая. Субординация? Нет, не слышали. Тут все делают то, что хотят, и всё работает лишь потому, что все хотят одного и того же.

Капитан – отец. В какой-то степени отец не только Кори, но и всем этим неприкаянным душам (включая и Жи), каждый из которых несёт на себе груз собственного прошлого.

А еще – стало понятно, почему капитан выбрал именно «Барракуду». Ему было необходимо забрать жену с планеты, и поэтому корабль требовался с возможностью атмосферных полетов. Он продал дом – а значит, корабль требовался такой, чтобы на нем возможно было жить.

– Мы остались вдвоём, – продолжила Кори. – Я и папа. Возвращаться нам было некуда и незачем. Всё, что у нас осталось – этот корабль. Он и ненависть к Администрации, которая бросила маму именно в тот момент, когда ей нужна была помощь больше, чем когда-либо. Потом появилась Пиявка. После неё – Жи, потом Кайто, Магнус. Ты, в конце концов. Всё это время мы постоянно искали способы не дать кораблю развалиться на очередном вираже, брали разные заказы, получали деньги, тратили их на ремонт и снова брали заказы… За всей этой рутиной память о маме как-то… Затёрлась, что ли. Отошла на второй план, уступив место насущным проблемам, важным здесь и сейчас. Я почти забыла, как она выглядела. Но знаешь, что я помню?

Кори подняла на меня взгляд, и в её глазах засветился огонёк надежды:

– Я помню истории, которые она мне рассказывала перед сном. Про непобедимых рыцарей, которые несут свет и правду на клинках своих сияющих мечей. Про космических китов, которые выводят заплутавшие корабли обратно к обжитым секторам. Про отважных путешественников, которые открывают новые миры и прокладывают к ним тропы… Но одна из историй запомнилась мне больше всего. Она всегда поражала меня и манила, и даже после смерти мамы это не изменилось. Когда её не стало, я решила, что именно эта история и станет моей целью, моим способом почтить её память. Сделать то, чего не могли сделать другие. Я забыла об этой цели на долгие годы, отставила её в сторону, заместив другими делами, более важными здесь и сейчас… Но теперь, после всей этой истории с Кетрин, я снова про неё вспомнила!